Есть варианты, как в Хельсинки, когда три компании, каждая из которых имеет свой ист. и сети. Все компании имеют на месте стыковок сетей крупные теплообменные пункты и могут перекачивать энергию друг другу, покупая и продавая ее в зависимости от ситуации на рынке. А в Варшаве источники принадлежат разным владельцам, и с небольшой конкуренцией продают энергию в общую теплосеть, которая является отдельным предприятием. есть огромное количество смешанных схем, как например в Риге, когда энергия поступает от своих источников, а так же покупается у ТЭЦ. Практически везде проблема, к сожалению, одна – неурегулированность доступа третьих лиц. Имеется в виду принцип. возможность свободного входа в систему новых застройщиков, новых энергоисточников – ни в одной стране это не решено. И наблюдается такая ситуация, что теплосеть всячески стремится в противовес чужим источникам строить свои. Так, в Риге, на ТЭЦ «Латэнерго» идет крупная реконструкция со строительством парогазовых блоков, но все равно теплоснабжающая организация свои котельные реконструирует тоже с устройством парогазовых установок мощностью 38 МВт. Такое есть сплошь и рядом, и выигрывает тот, кто владеет сетями.

Схемы
Повсеместно применяется независимая схема подключения потребителей. Это определяется в первую очередь не какимито техническими программами, а тем, что штрафы за нарушения режимов теплоснабжения настолько велики, что не оправдывается общее регулирование всех потребителей на источнике. Отсутствует до сих пор распространенное у нас шайбирование. Режим сети определяется потреблением. Для этого у потребителя должныбыть все возможности и практически повсеместно это осуществлено. Но потребителем в многоквартирных домах во всех странах является юридическое лицо. Кроме Вильнюса, где потребителями являются жители отдельных квартир, но это потребовало огромной подготовки – разработано и принято порядка 100 нормативных документов, закон «О теплоснабжении» и огромное количество подзаконных актов, которые регулируют буквально все взаимоотношения. Большинство недовольны, но система создана и разрушить ее уже трудно, и хотя теплоснабжение в Вильнюсе отдано в управление французской фирме, систему уже не изменить.

Конкуренция
Как централизованное теплоснабжение выживает на рынке свободного газа? Есть страны, это в первую очередь Румыния, где централизованное теплоснабжение постепенно прекращает существовать, и румынские коллеги в один голос пишут о недопустимости такого же в России. С другой стороны, в Европе принята директива об увеличении доли когенерации (сейчас она в среднем по Европе – 10 %). Каждая страна разрабатывает свои методы поощрения когенерации. В Германии, например, есть закон, который за счет других потребителей дает преференции электроэнергии, покупаемой от ТЭЦ. И все откровенно пишут, что если бы таких преференций не было по тарифам, то централизованное теплоснабжение в Германии существовало бы недолго – в чистом виде оно не конкурентоспособно и поддерживается его развитие (в виде когенерации) только в связи с учетом проблем экологии.

Развитие централизованного теплоснабжения
В Китае весьма хорошо развивается централизованное теплоснабжение. Хотя ограничений нет, можно строить локальные источники (и потребители строят), но при этом в год вводится 50–70 км только магистральных сетей. весьма жесткие ограничения по экологии, запрет на сжигание в черте города угля, а газ дорогой, поэтому четыре пиковые котельные в центре города работают буквально 20–30 дней в году. А за городом четыре крупные ТЭЦ, которые по магистралям 1 400 мм подают на весь город теплоноситель, при этом подпитка на весь город – 30 м3.

Всетаки продолжается развитие централизованного теплоснабжения в Казахстане. У них считаются энергосберегающими проекты по переводу котлов с газа на уголь, т. к. газ весьма дорогой. В 1995–1996 годах все ТЭЦ и сети были проданы фирмам разных стран: израильским, американским, бельгийским. Постепенно доля иностранных владельцев сокращается, но там, где они остались, например в Альметьевске, основные проблемы решены. В Тимиртау индийская фирма владеет и комбинатом, и ТЭЦ, соответственно она командует и теплоснабжением, и электроснабжением города – по российским критериям они делают это замечательно.

В бывших социалистических странах абсолютно везде начинают с одного – со снижения издержек: уменьшения потерь в сетях, осушения сетей, сокращения персонала, его обучения, подключения потребителей, где это возможно. Потребителей везде подключают бесплатно или на льготных условиях. В Вильнюсе, например, численность персонала теплоснабжающей организации – 900 чел., из них примерно 120 чел. занимаются только потребителями (непосредственно жителями – ходят по квартирам, расспрашивают, проверяют приборы учета). Их задача – снимать жалобы, создавать имидж организации и т. д.

Энергетическое планирование
В России на планирование долгое время реагировали отрицательно, считалось, что невидимая рука рынка все расставит. В любых зарубежных книгах по управлению энергоснабжением на первом плане идет энергетическое планирование.

Практически невозможна конкуренция построенных мощностей. Ни один инвестор не построит серьезную ТЭЦ (это огромные вложения) без уверенности, что он будет иметь потребителей. Самое главное – это именно потребитель. Как его задержать, как обеспечить долговременное поступление платежей за проданный товар? Во всех странах в совершенно разном виде, но присутствует энергетическое планирование. В Германии, в Берлине, были попытки сделать зонирование. Расчетным путем было определено, какая зона должна снабжаться теплом от централизованного теплоснабжения, какая отдается газовому отоплению. Эта схема потерпела фиаско, потому что потребители по действующему законодательству имеют право выбирать, конкуренция имеется, тем более в условиях отсутствия регулирования тарифов. В то же время есть такие страны (самая известная – Дания), где продумано все настолько, что затраты на планирование становятся соизмеримыми с расходами на транспорт тепловой энергии, слишком много людей работает и в государственных органах, и в самих теплоснабжающих организациях. Но в какомлибо виде планирование обязательно есть во всех странах, и оно в конце концов приводит к тому, что осуществляется конкуренция непостроенных мощностей, т. е. конкуренция проектов.

Подключение
В Берлине подключают бесплатно при условии долговременного договора на 10 лет, если потребитель отключается раньше, он обязан компенсировать понесенные затраты. Аналогичная ситуация в Риге, где потребитель может выбирать: либо за свой счет подключаться, осуществляя все необходимое строительство, либо тоже заключает договор на 10 лет. Но при этом, если он отключается раньше срока, то в соответствующей доле оплачивает затраты, которые понесены на его подключение и 1/3 стоимости энергии, которую он потребил бы за оставшийся срок. В Варшаве осуществлялась практика долевого участия, т. е. половину оплачивает потребитель, половину – теплоснабжающая организация. В Казахстане принят закон о том, что потребитель оплачивает свое присоединение, а энергоснабжающая организация должна в течение 10 лет компенсировать ему эти затраты через снижение тарифа.

По сложившейся практике нигде не бывает такого, чтобы только потребитель нес затраты (это редчайшие случаи), они в основном касаются тех случаев, когда подключать невыгодно – тут не находят компромисса.

Тарифы
Величина тарифов (тарифы, многоставочные) разная. Если взять бывшие социалистические страны – это порядка 900–1 000 руб./Гкал. В развитых странах (Финляндия, Германия) – это 2–2,5 тыс. руб./Гкал. При этом надо учитывать у них стоимость топлива, т. е. если мы вычтем затраты на топливо, оставим только транспортную составляющую, то эта часть равна существующим российским тарифам на передачу энергии, но при совершенно другом качестве теплоснабжения потребителей. Этих денег при снижении издержек оказывается достаточно для того, чтобы развиваться, строиться и совершенствовать систему.

В основном применяется тарифное меню, т. е. сложные тарифы. В Вильнюсе используют одноставочный тариф. Также одноставочный тариф применяют в Китае, но он подобен плате за мощность, в данном случае измерение осуществляется в квадратных метрах – 28 юаней за 1 м2 в год, и плата делится пропорционально м. муниципальными предприятиями с разводящими сетями и тепловыми пунктами, теплоснабжающей организацией Пекина, владеющую магистральными сетями и ТЭЦ, которые также получают плату за квадратные метры. Они понимают несовершенство этого тарифа, хотя в теплом климате объемы теплопотребления по годам могут разниться в три раза, и такой тариф является выходом.

Собственность
Существуют разные варианты: от общественного владения источниками и сетями, как в Дании, до совместного владения с муниципалитетами. Например, в Хельсинки две компании являются акционерными обществами с большей частью акций у муниципалитета. И с ними стыкуется большой район, где все принадлежит частным владельцам из Германии. В Париже применяются концессионные схемы, но при этом надо представлять, что договор концессии на эксплуатацию тепловых сетей в Париже по объему составляет 1 700 страниц. Никакая схема владения не имеет принципиальных преимуществ. Например, в Риге владение тройственное: 49 % акций – у государства, 49 % – у муниципалитета, а 2 % – в свое время отдали банку, чтобы он служил арбитром, а сейчас эти 2 % выкупила иностранная компания.

Вообще системы теплоснабжения редко продают. И делают это не как в Казахстане, когда совершенно разваленное хозяйство продали за низкую цену, а приводят все в хорошее состояние и продают дорого.

Последнее время часто приходится встречаться с новыми компаниями, которые созданы вместо АОэнерго и МУП. Приходится убеждать, что должныбыть построены нормальные взаимоотношения как с потребителями, так и с муниципалитетами. В структуре предприятия должна быть отдельная внутренняя замотивированная структура, которая будет этим заниматься. Лучше всего, если она находится не отдельно от теплоснабжающей организации, а внутри ее. Сейчас теплоснабжающие организации превратили в цеха, которые работают по смете – это абсолютно противоестественно, потому что без организации нормальных взаимоотношений никакое серьезное развитие системы невозможно.