Несмотря на то, что Россия экспортирует энергоресурсы, дефицит электроэнергии есть практически во всех городах страны. Наиболее ярко, а для инвесторов болезненно, этот дефицит демонстрирует динамика стоимости «подключения» к энергосетям. Возникнув в конце 1990х на уровне 100–150 $/кВт, «присоединение» стоит на данный момент 2 000–3 000 $/кВт. Мы здесь говорим об официальных платежах и не учитываем «благодарность», которая для отдельных районов может увеличить платеж в 2–3 раза.

Возникают интересные ситуации, когда заводя в удачно расположенное здание электроэнергию с расчетным значение электрической мощности ~100 Вт/м2, инвестор расходует на присоединение суммы, сопоставимые или существенно большие, чем стоимость самих систем вентиляции и кондиционирования, расходующих ~60 % этой электроэнергии.

Современные инвестор и девелопер уже «слышат» инженера, рекомендующего энергосберегающие решения, отметим, что острота слуха не носит природный характер, а определяется величиной инвестиционных затрат.

При выработке крупнотоннажного холода для коммерческих объектов площадью более 50 000 м2, когда Q0 > 3 000 кВт, применение абсорбционных холодильных машин, работающих либо на горячей воде (ТЭЦ, когенераторы, собственная котельная) либо на природном газе, понижает инвестиционные затраты на хладоснабжение фактически в 3 раза. Начинают быть востребованы системы аккумуляции холода, построенные на парокомпрессионных холодильных машинах. Это решение, так же как и АБХМ, ведет к снижению «подключаемой» электроэнергии и сразу создает инвестору экономический эффект. Убедительное техникоэкономческое обоснование повышает шансы к реализации. Заметим, что на данный момент от инженера требуется умение «продавать» решения, сейчас мало профессионально и глубоко знать предмет, необходимо понятно, доступно и аргументированно показывать его экономические и функциональные преимущества, выявлять ту «пользу», которую понимает девелопер и владелец здания. Хотим мы того или нет, но мы должны рассматривать инженерные системы их глазами и видеть плюсы решений не в чудесных термодинамических преобразованиях, а в пользовательских категориях девелопера, инвестора, владельца. Заметим, что интересы упомянутых операторов рынка если и не противоречивы, то, скажем мягко, часто не совпадают; и как здесь получить поддержку инженеру?

Пытливый читатель заметит: в заголовке обещано про искусство, а разговор все время идет вокруг денег. Читатель прав, но материал о профессиональном проектировщике. Профессия [лат. professio] – род трудовой деятельности, требующий специальных теоретических знаний и практических навыков и являющийся источником существования. Если инженер своим профессиональным мастерством не сможет заработать денег раз, другой, третий, то сможет ли он развить свое искусство и создать себе ист. существования в четвертый или пятый раз? Скорее всего, он не состоится как инженер и найдет себе иное применение – политика, муниципальное управление и др., значит те области самореализации, в которых важен цикл, а не конечный результат.

Термин искусства в приложении к инженерной практике был, похоже, введен профессором Ю. А. Табунщиковым, президентом НП «». Первые его применения вызвали некоторую внутреннюю настороженность и дискуссию. Как же так, я просто работаю, правда, с удовольствием, задором и интересом, причем тут искусство? Инженер все - таки не участник «Фабрики звезд» или других примеров высокого телевизионного искусства.

Оказалось, что самому можно было не размышлять на эту тему, достаточно посмотреть Толковый словарь В. И. Даля, который определяет искусство как «знанье, уменье, развитая навыком или учением способность; наука, знание, прилагаемое к делу; ремесло, мастерство, требующие большого умения». В. И. Даль приводит и виды искусства: военное; искусство книгопечатания и токарное; искусство плавания; изящные искусства. Из текста и контекста данных определений отчетливо видно, что проектирование инженерных систем есть искусство, искусство не простое, а направленное на комфорт и жизнеобеспечение человека, а отсюда и его гуманистический компонент.

Так сложилось, что инженерный гений менее публичен изза сложности восприятия его произведений и обычный человек помнит и знает вершины творчества таких инженеров, как Калашников, Никитин, Шухов, Эдисон, Эйфель. При этом ему известно не менее сотни имен из области изящных искусств: в живописи, музыке, монументальной скульптуре и миниатюре.

Возвращаясь к проектной практике, попробуем рассмотреть, в какие моменты она переходит в искусство, а когда остается рядовой работой.

Маловероятно считать студенческие годы годами свершений в инженерном искусстве, более того, и период в 5–7 лет после погружения в профессиональную проектную практику – скорее, период подготовительный. Человек всю свою жизнь приобретает знания и формирует умения, накапливает колоссальный информационный массив. Наступает момент, когда кроме задач анализа он становится способен решать и задачи синтеза, и чем сильнее его подготовка и богаче опыт, тем эффективнее предлагаемые им решения. Забавно видеть, как общество, усвоив предложения и сроднившись с идеями, начинает воспринимать их как банальность; полагаю, что это признание вершины успеха. Утверждение «Она круглая» на данный момент аксиоматично, а все - таки был период, когда за него следовал костер.

В России завершился чудовищный по масштабу социальнополитический эксперимент, и наше инженерное сообщество смогло познакомиться с лучшими образцами мирового инженерного искусства. В своей работе мы часто заимствуем решения из мировой копилки, но это не освобождает нас от ответственности за функциональный результат. общемировая практика предлагает решения и указывает как нужно делать, однако, не говорит почему так нужно делать.

изучим в качестве учебного примера офис бизнесцентра. на данный момент девелоперы в большинстве случаев реализуют бизнесцентры в классе А или, в самом крайнем случае, В+. Не анализируя мотивы девелоперов, изучим, какие следствия приходят к инженерам. Нужно твердо знать, что офис – это самый сложный случай в деле создания и поддержания комфорта, и чем выше класс офиса, тем сложнее задача. Рабочие места в офисе фиксированы, в среднем на человека в бизнесцентре класса А приходится 8–10 м2, поэтому требования к равномерности распределения температур и скоростей весьма жесткие, причем не столько в нормативном плане (они известны и неизменны), сколько в функциональном. Работник офиса, в отличие от продавца или покупателя торгового комплекса, не может отойти на 1–2 метра от зоны дискомфорта, не может, в отличие от гостя отеля, уменьшить расход воздуха, а может только терпеть, страдать и жаловаться руководству на дискомфорт. Высшая мера проявления его протеста – болезнь и отсутствие на работе. Арендатор обращается с протестом в управляющую компанию, и та, возможно, приглашает проектировщика систем и задает ему вопрос М. Жванецкого: «А почему, собственно?». Инженер, как и положено, сообщает, что он применил на этом объекте самую высокоэффективную VRVсистему от одного из самых репутационных поставщиков, все смонтировано правильно, налажено. Персоналу офиса следует повышать иммунитет. На самом деле проблема сложнее, и ее почемуто не показывают производителям. При «удачном» монтаже температура кипения хладона во внутреннем блоке 5 °С, при не весьма «удачном» может быть и 3 °С. В результате температура приточного воздуха становится ~11–12 °С. Подавая такой воздух с отметки 3,2 м, мы расширяем зону фактического дискомфорта до 50 % площади всего офиса. Инженер не проявил того искусства, о котором говорил В. И. Даль, подкачало «знанье», наука и знание не приложились к делу. Однако, и формальной ошибки нет, все в рамках рекомендаций поставщика.

Конечно, опыт – сын ошибок трудных; автор сам два раза перенес воспаление легких, пока научился эффективно пользоваться автомобильным кондиционером – не включает его вообще. Но одно дело, когда человек создает проблему себе сам и сам ее решает, несколько другая ситуация в нашем учебном примере – как ответить за неудачу в бизнесцентре площадью 80 000 м2? Чем? А был ли выход у инженера? Конечно, полезно было бы проанализировать, если он не совладелец завода, производящего VRVсистемы, охлаждаемые потолки; охлаждающие балки, работу фэнкойлов с tw1= 12 °C. Здесь и именно здесь должен сработать весь тот информационный массив, который инженер создал у себя в голове, создал сам, активно читая профессиональные материалы и постоянно размышляя о будущем функционировании спроектированных им систем.

В среднем, если проектировщик не весьма спешит, то в год он «расходует» около 1 млн долларов инвестора, пока это расходование идет бесконфликтно. В контуре строительномонтажных работ элементы ответственности уже возникают, возможно, они придут и в проектную практику. всем нам, по крайней мере, неравнодушному большинству, придется из области ремесла переходить к искусству за счет привлечения и наработки новых знаний, изучения достижений мировой практики, использования рекомендаций науки. Мы будем вынуждены шире, а может быть, и повсеместно, применять методы математического моделирования тех эффектов, которые создают предлагаемые нами системы отопления, вентиляции и кондиционирования воздуха.

Совершенно очевидно и то, что всех нас ждет светлое и счастливое профессиональное завтра!

Завершив материал на оптимистической ноте, должен всетаки как человек рациональный сказать, что, вероятно, и в проектной практике действует модификация закона Парето: ~20 % проектировщиков действует в рамках инженерного искусства, ~80 % еще на пути к нему.