Промышленная резка бетона: rezkabetona.su
На главную  Энергоэффективность 

Актуальные темы и комментарии

Я считаю правильной жесткую позицию энергетиков по отношению к неплательщикам

 

Интервью с Борисом Петровичем Варнавским, руководителем Департамента госэнергонадзора и энергосбережения Минтопэнерго

 

25.06.2001 г.

 

– Менеджеры РАО ЕЭС России предупреждают, что если в течение 10 лет в энергетику не будут вложены 55 млрд. долларов, то стареющие электростанции начнут выходить из строя и уже в ближайшие годы в стране разразится энергетический кризис. Ведущие специалисты из Российской Академии наук подтверждают эти прогнозы. Как бы Вы прокомментировали ситуацию?

 

– Да, проблема существует. Вместе с тем, никакого мгновенного коллапса или кризиса, результатом которого станет полная остановка стареющих электростанций, не будет. Не для кого не секрет, что на данный момент в составе российской энергетики работает оборудование, полученное в результате репатриации после Великой отечественной войны. Это оборудование до сих пор вполне надежно. Другое дело, что поддержание в рабочем состоянии такого оборудования требует прогрессивно растущих затрат. А это одна из причин роста тарифов.

 

– Насколько на на данный моментшний день для России актуальна проблема энергосбережения?

 

– Всем хорошо известна цифра - 400 млн тонн условного топлива. Именно столько Россия теряет ежегодно. Это треть ее фактического потребления на данный момент. Наша цель, безусловно, состоит в том, чтобы уменьшить эту цифру. Но важно иметь в виду некоторые другие аспекты, на которые обращается мало внимания. Экспертами сделана оценка энергоемкости нашей продукции, из которой следует, что даже при соблюдении всех других условий и требований к качеству, дизайну и новизне выпускаемой продукции, она не сможет быть конкурентоспособной на мировом рынке по одному показателю - огромной величине затрат на энергетическую составляющую в себестоимости этой продукции.
Энергетическая стратегия России, разработанная и одобренная правительством, предусматривает в первую очередь решение задачи энергоснабжения страны за счет выполнения программ энергосбережения. Это не дань моде. Это объективная необходимость, поскольку, в случае развития нашей экономики даже умеренными темпами — 3–4% в год, существующими объемами добычи первичных ресурсов не возможно удовлетворить энергетические потребности народного хозяйства.
Один из способов решения данной проблемы - реализация целевой федеральной программы по энергосбережению. В 1998г. была одобрена программа по энергосбережению, благодаря которой страна сэкономила 13 млн тонн условного топлива, но при этом бюджет не вложил ни копейки. Недавно Российское Правительство приняло принципиальное решение о перечне федеральных целевых программ. Из 200 ранее утвержденных были оставлены только 40, включая программу энергосбережения Энергоэффективная экономика. Если раньше все эти программы не находили источника финансирования и были просто лозунговыми, то финансирование оставшихся сорока программ будет предусмотрено федеральным бюджетом, начиная с 2002г.
Принципиальным отличием разработанной программы Энергоэффективная экономика является то, что там содержатся адресные подпрограммы финансирования работ по энергосбережению в бюджетной сфере, сфере жилищно-коммунального хозяйства. значит в тех сферах, которым с одной стороны может помочь только бюджет, а с другой стороны именно там находятся экономически быстро окупаемые проекты, реализация которых может в итоге нагрузку на бюджет существенно уменьшить.

 

– Как сделать инвестиции в новое оборудование экономически целесообразными?

 

– на данный момент из тех 400 млн тонн потенциала экономии, о которых мы говорили, экономически целесообразно работать только с сорока. Остальное в силу ценовых диспропорций м. стоимостью оборудования и тарифами на энергетические ресурсы реализовывать экономически нецелесообразно. Невозможно в этой экономической ситуации найти инвесторов для ввода новых мощностей в энергетике. Поэтому я убежден, что тарифы на энергетические ресурсы, как это не трудно произносить, будут расти. И, скорее всего, опережающими темпами.

 

– Обновление генерирующих мощностей напрямую связано с реализацией экономически обоснованной тарифной политики. Оно также зависит от платежной дисциплины потребителей. Как Вы прокомментируете ситуацию, сложившуюся в Российской энергетике?

 

– Я считаю правильной жесткую позицию энергетиков по отношению к неплательщикам. Другое дело, что когда при этом отключаются и те, кто исправно платит, это недопустимое явление. К сожалению, наша энергетическая сеть построена что выделение потребителей, питающихся с одних и тех же фидеров - весьма сложная задача. Но ее нужно решать, поскольку только переход к обязательным платежам без всяких льгот, исключений, может обеспечить приток денег в энергетику. Иначе говоря, платежная дисциплина - это главное, это то, что надо решить до начала любых реструктуризаций. Возьмите наших бывших коллег по Советскому Союзу - страны Балтии. Они пережили этот момент. Зато сейчас их энергетика получает инвестиции и нормально развивается.

 

Повышение доли инвестиций в тарифе неизбежно

 

Интервью с заведующим лабораторией экономики и электроэнергии института Микроэкономики, доктором экономических наук, профессором Кузовкиным А.И.

 

21.05.2001 г.

 

– Почему естественные монополии повышают тарифы? Это вынужденная мера?

 

– Раньше тарифы были заморожены. В 1998 году, когда случился дефолт, было принято совместное решение всех естественных монополий, которое было воспринято Правительством с удовольствием, о замораживании цен на газ, электро- и тепловую энергию. Это продолжалось больше года и помогло ослабить последствия дефолта. но в 1999 г. сложилась такая ситуация, когда даже производство газа стало убыточным. Не обеспечивалось простое воспроизводство. Поэтому Правительство по инициативе Газпрома было вынуждено поднять тарифы в ноябре 1999г на 15%. Затем в мае 2000 г. было повышение на 25%. Последние повышение было 20 января 2001 г. на 18%.
Отсюда последствия: если мы задерживаем рост цен естественных монополий в течение долгого времени, то потом приходится цены повышать уже большими темпами, потому что цены на ресурсы, которые потребляют естественные монополии, непрерывно растут. Если стоимость на газ за 1,5 года выросла на 50%, то, естественно выросли тарифы на энергию. Потому что в тарифе МОСЭНЕРГО стоимость на газ составляет 40%.
Мы ожидаем, что в ближайшие 5 лет стоимость на газ вырастет в 2 раза (без учета инфляции). Это происходит потому, что дешевый сибирский газ закончился. Нам необходимо разрабатывать новые месторождения: Заполярное, например, но там добыча будет в 3-4 раза дороже. Если стоимость на газ увеличится в 2 раза, то тариф на электроэнергию соответственно, вырастет на 40%.

 

– пишут, что до сих пор тариф на электроэнергию в России гораздо ниже реальных затрат на ее производство.

 

– Если смотреть отчетные данные 2000 года, то у нас около 10 региональных систем убыточны, то есть, не обеспечивают простое воспроизводство. Действительно, для множественных энергосистем тарифы не соответствуют реальным затратам. С другой стороны, мы понимаем, что для потребителя чем ниже тариф, тем лучше. Единственный выход - обеспечить выполнение государственного закона о регулировании тарифов на электро- и тепловую энергии, который гласит, что цены и тарифы должны соответствовать ценам самофинансирования. То есть, они должны включать в себя не только себестоимость, но и прибыль, необходимую для капитальных вложений.

 

– В тарифы должна входить инвестиционная составляющая?

 

– Да. но следует принимать во внимание, что экономика сможет быстро адаптироваться к новым условиям, только если тарифы будут расти медленно. Я за то, чтобы включать в себестоимость инвестиционную составляющую, без взимания налога на прибыль.

 

– Какой должна быть тарифная политика по отношению к бытовому потребителю?

 

– Если брать Москву, то здесь уже давно решен вопрос о субсидиях малоимущим слоям населения за электро- и тепловую энергию, газ. Я думаю, что надо идти именно по этому пути. Я приведу пример: до 1992 г. мы платили 4 коп. за кв/ч, это соответствовало реальным затратам электроэнергии на низком напряжении. Никаких проблем не было. С 1992 г., с моей точки зрения, проводилась неправильная политика излишнего субсидирования населения, перекрестного субсидирования. То есть, перекладывали низкий тариф для населения на промышленность. В результате, росли цены на промышленную продукцию, и она зачастую становилась неконкурентоспособной. Страдало население, которое получало в потребительской корзине более дорогие товары. Другое дело - тепловая энергия. Она дотировалась. Бюджет дотировал отопление, так как это действительное дорогая услуга. А электроэнергия не должна дотироваться.
ФЭК утвердила в 1997 г. методику дифференцированных ст * тарифов для бытового потребителя. То есть, в пределах нормативов электропотребления тариф низкий, а за сверхнормативное потребление платишь по реальной стоимости. Это тоже стимул к энергосбережению. На Западе тоже применяются такие тарифы. Там для малоимущих слоев пониженный тариф, но все в пределах разумного. Аналогичная методика применяется в 17-18 регионах России. Для промышленного потребителя эта методика не применяется, так как они платят по реальной стоимости, даже сверх того - они берут на себя дополнительную нагрузку населения. Учет ведется по счетчику. Например, норматив - 50кВ/ч на человека в месяц. Семья состоит из 4 человек. Значит - 200 кВ/ч в месяц. Платят по 50 коп за 1 кВ/ч. Если превысил, то за превышение платишь по 70-80 коп, что соответствует реальной стоимости в нашем регионе. А мы сейчас платим 64 коп. Мы сейчас оплачиваем электроэнергию на уровне 70%. Это уже достижение. Но надо дальше двигаться. Субсидии должны стать адресными.
По новой методике работают Нижегородская, Липецкая, Орловская области.

 

– Многие специалисты пишут о необходимости вкладывать деньги в строительство новых мощностей, другие - о вложении денег в поддержание уже существующих. По какому пути идти?

 

– Обойтись только техперевооружением уже существующих мощностей, к сожалению, не удастся. В Московском регионе темпы электропотребления более 3% в год. Прогнозы пишут о том, что так будет продолжаться ближайшие 5 лет. Уже сейчас МОСЭНЕРГО испытывает дефицит в резерве мощностей. То есть, нормативный резерв - 13% от установленной мощности, а в 2000 г. - 12%. Чтобы было надежное энергоснабжение, необходимо иметь нормативный резерв. Чтобы не было веерных ограничений, как это было в Приморье. По Московскому региону за 5 лет намечено введение 900 тыс. кВ мощностей. Сейчас установленная мощность - 15 млн. кВ. То есть, прирост существенный.
То же самое по всей России. Нужны инвестиции, нужен ввод новых мощностей, иначе может наступить дефицит.
По моей оценке необходимо повысить тарифы на 28% к 2005 г., чтобы обеспечить необходимый объем инвестиций, чтобы было качественное, надежное энергоснабжение потребителей. Повышение доли инвестиций в тарифе неизбежно. Иначе возникнет дефицит мощностей и тарифы увеличатся в десятки раз. При дефиците мощностей невозможна конкуренция.

 

– Что такое конкуренция на энергетическом рынке?

 

– Например, у нас есть десятки генераторов. Есть потребность по Московскому региону в 12 млн. кВ. Она может покрываться различными станциями. А общеустановленная мощность электростанций - 15 млн. кВ. Они могут конкурировать потому, что есть избыток мощностей. А при дефиците мощностей оптимальный тариф равен ущербу от недоотпуску электроэнергии потребителю. То есть, он в десятки раз выше, чем затраты на производство электроэнергии, включая инвестиционную составляющую.
В Европе началась конкуренция потому, что там был огромный избыток мощностей - 25% резерва мощностей. Но, оказывается, что, когда они перешли к конкуренции, и цены не регулировались государством, то резерв мощностей, созданный, когда они были государственными энергетическими компаниями, начал иссякать. И сейчас уже, даже в таких передовых странах, как Норвегия и Германия, уменьшился резерв, и они прогнозируют дефицит. Когда мы находимся в условиях честной конкуренции, то происходит такая вещь: каждая станция имеет свою сферу, свою нишу на рынке электроэнергии. Она этой нишей дорожит, так как, если ниша сократится, то у нее резко возрастут затраты, и, соответственно, будут расти тарифы. Она в этом не заинтересована. Если я, являясь директором этой станции, начну думать о завтрашнем дне, то я должен либо взять кредит, либо включить в тариф инвестиционную составляющую. Значит, у меня вырастет тариф. Если тариф вырастет, то потребитель будет покупать более дешевую энергию у конкурентов, которые не включают инвестиции в тариф, которые не думают о завтрашнем дне. Вот такая ситуация приводит к тому, что компании именно на данный момент не хотят терять рынок сбыта, не думая о завтрашнем дне. Возникает парадокс: краткосрочные интересы компаний противоречат долгосрочным интересам потребителей.
Сейчас в Приморье возникла ситуация с дефицитом топлива. Несмотря на то, что тарифы были повышены, ситуация не улучшилась. Вместо того, чтобы в свое время развивать -Лучегорский угольный разрез, где уголь находится рядом со станцией, они решили работать на привозном топливе.

 

– есть проблема задолженности коммунальщиков энергетикам. Можно ли разработать какую-нибудь схему оздоровления этих взаимоотношений?

 

– Это весьма серьезная проблема. Эту проблему можно решить, если мы предусмотрим в бюджетах всех уровней оплату электро- и тепловой энергии и природного газа.
Потребитель может выиграть от повышения тарифов

 

Интервью доктора технических наук, профессора, первого заместителя генерального директора Научно-исследовательского института электроэнергетики (ВНИИЭ) Юрия Шакаряна

 

26.03.2002 г.

 

– Какие есть основания для увеличения уровня тарифов в России?

 

– В России уровень тарифов весьма низкий по сравнению с тем, который установлен в развитых странах. Он низкий даже по сравнению со странами СНГ. Конечно, этому есть объяснение: в России – дешевый газ. С этой точки зрения тарифы должныбыть ниже, чем в других странах, но не настолько низкими, как сейчас.

 

– Износ фондов энергетики на данный момент в среднем по России составляет 50–70%. Что энергокомпании могут предпринять для исправления сложившейся ситуации?

 

– Иного способа, кроме увеличение тарифов, здесь нет. Даже если придет инвестор, первое, что он сделает – увеличит тарифы. Можно сказать определенно: без этого наша энергетика не будет развиваться. Другого источника средств для покупки нового оборудования и поддержания его в рабочем состоянии старого – нет.

 

– Какие реальные результаты может принести компании повышение уровня тарифов?

 

– Прежде всего, принцип. возможность приобретать энергосберегающее оборудование. ФЭКом уже принято решение, позволяющее увеличивать тарифы в этих целях.

 

– Выходит, увеличение тарифа выгодно и потребителю?

 

– Сразу после свершения данного факта потребитель, конечно, почувствует неудобство. но он может выиграть от повышения тарифа, т.к. в результате переоснащения энергосистемы новой техникой с более высоким КПД, производство электроэнергии будет более экономичным, на него будет затрачиваться меньше средств. Соответственно, выпускаемая продукция будет тоже дешевле.

 

Получается, что со временем уровень тарифов вернется к прежней отметке и даже, возможно, станет так же ниже, чем был первоначально. Эта схема применяется во всем мире. Теперь впервые она будет применена и у нас.

 

На Западе, весьма часто вопрос повышения тарифов решается самими потребителями, для чего проводятся референдумы. Если население согласно на повышение тарифов для улучшения экологической обстановки, для увеличения надежности энергоснабжения и т.д., тариф повышается.

 

– При каком минимальном повышении тарифа способно повысить свой технический уровень АОМОСЭНЕРГО?

 

– В отношении этой компании увеличение на 50% принесло бы немалую пользу. но для исправления ситуации (замена того же оборудования) в других системах, возможно, потребуется большее повышение.

 

Одно определенно: без увеличения уровня тарифов здесь не обойтись. В любом случае, повышение уровня тарифов для того, чтобы у предприятий имелась принцип. возможность внедрять энергосберегающее оборудование, можно по праву считать разумной тарифной политикой.

 

– Когда, по вашему мнению, потребители нашей страны придут к осознанию важности этой проблемы?

 

– С потребителями необходимо работать. Наше население пока к этому не готово. Хотя в отношении промышленных потребителей этого уже сказать никак нельзя.

 

Энергия не падает с неба, а имеет свою цену

 

Интервью руководителя отдела использования сетей энергокомпании Bewag Германа Хоманна (ФРГ)

 

21.03.2002 г.

 

– Считаете ли Вы правильным повышение энерготарифов в России?

 

– Берлинское население давно знакомо с проблемой повышения цен на электро- и теплоэнергию. Мы не так богаты энергетическим ресурсами. Мы давно уже привыкли рассматривать электроэнергию и тепло как ценные товары – не как добро, которое падает с неба, а как добро, которое имеет цену. Другой фактор, имеющий принципиальное значение – это экологический фактор. Мы обратили внимание населения на то, что без ограничения использования природных ресурсов мы можем прийти к экологической катастрофе. Можно было бы бороться за охрану окружающей среды посредством лозунгов и наставлений. Мы же это делаем путем увеличения цены на этот ценный и ограниченный товар. Так, по моему мнению, должны строиться рыночные отношения. Никто не ведет учет наносимому нами ущербу природе. Поэтому в Германии было принято политическое решение увеличить цену на энергию. Сделано это было путем введения специального экологического налога.

 

– Почему Вы думаете, что Ваш опыт окажется полезным для АОМОСЭНЕРГО, и его можно будет использовать в России? Почему Вы начали сотрудничать с энергокомпанией именно в области тарифной политики?

 

– И мы, и МОСЭНЕРГО понимаем, что тарифная политика в области электроэнергетики имеет особое значение.Оба предприятия работаю отлично. Техническая оснащенность наших компаний находится на высоком уровне. Но экономические вопросы в России не были в центре внимания. Сейчас они вышли на передний план, и мы стараемся на это среагировать. Во время работы с МОСЭНЕРГО мы убедились в том, что сотрудники энергокомпании – прекрасные специалисты, они владеют своим делом на высоком уровне. Менеджмент компании старается принимать социально-ответственные решения. С «технарями» у нас проблем не возникало. Законы физики везде одинаковые. По-другому обстояло дело с экономистами. У нас все так же разная система координат. Главные различия у нас в производственной экономике. Тарифный надзор в России выполняет не только экономические, но так же и политические задачи. Перекрестное субсидирование возникло как следствие переходного этапа. Это привело к тому, что тарифы отдельных групп клиентов не полностью покрывают затраты. В России до сих пор остается искажение стоимостных величин. Мы пытались вместе создать инструмент, который помог бы оценивать ценовую политику предприятия, и, следовательно, способствовать выравниванию стоимостных величин.

 

Кроме того, существенно, что в Московском регионе быстрыми темпами растет энергопотребление. У нас в Берлине ежегодный прирост потребления какое-то время назад составлял 10-15%, но на данный момент это уже позади. И мы знаем, что вопросы правильной тарифной политики в этот период весьма важны.

 

– Что уже сделано по проекту? Какие есть перспективы?

 

– Основная наша цель заключалась в применении в московских условиях того инструмента, который бы облегчил повседневную жизнь и жителям Московского региона, и сотрудникам МОСЭНЕРГО. Мы поняли, что главной проблемой московских энергетиков является вопрос перекрестного субсидирования. Это просто абсурд, когда промышленный потребитель за получ. продукта с низкой себестоимостью (энергии высокого напряжения) платит более высокую цену по сравнению с населением, которое получает более дорогой продукт (энергия низкого напряжения) по низкой цене. Для доставки энергии низкого напряжения бытовому потребителю проложены тысячи километров кабельных сетей, и доставка энергии в два раза дороже выработки. Но никто из бытовых потребителей об этом не догадывается, потому что это не сказывается на уровне тарифов!

 

Хотелось бы обратить внимание так же на одну особенность нашего товара – он нигде не складируется. Этот факт надо тоже учитывать в цене.

 

– Существуют ли в Германии неплательщики?

 

– Есть такие. Не везде в Германии отличное экономическое положение. У нас тоже много проблем. Электроэнергия является дорогим продуктом, особенно для бытовых потребителей. Большинство не весьма богатых людей живут в старых квартирах, которые плохо отапливаются. Если в таких квартирах использовать электрообогрев, то весьма быстро теряешь понимание того, что сколько стоит. Существуют проблемы и с промышленными потребителями. Если это временные трудности у предприятия, мы стараемся совместными усилиями решать проблему. Мы знаем наших злостных неплательщиков, для них мы используем специальные меры – мы их отключаем. Снова мы их подключаем при условии погашения задолженности и определенной предоплаты. Это часть нашей экономической действительности.

 

– Вы снабжаете электричеством Берлин, который был раньше разделен на две части: западную и восточную. Вам пришлось часть потребителей, привыкших к социалистической экономике, настраивать на рыночные отношения. Насколько болезненно это прошло? Какие механизмы Вам пришлось применять для того, чтобы это прошло наиболее безболезненно?

 

– Берлинский Bewag исходил из того, что крайне не желательно одним махом выравнивать различные ценовые уровни. цикл выравнивания жизненного уровня прошел быстро. Одновременно с ростом доходов в Восточной Германии выросли тарифы. Низкие доходы населения, безусловно, имеют значение в формировании тарифов. В Западной Германии есть система социальных пособий, значит в Германии за человека, не имеющего принцип. возможность оплачивать электроэнергию, платит коммунальный бюджет. Эта система весьма быстро прижилась в Восточной Германии. В России энергоснабжающая организация до сих пор несет это бремя на своих плечах.

 

– У МОСЭНЕРГО есть серьезная проблема: большой износ оборудования. Такая проблема имела место в Восточном Берлине – как вы ее решили?

 

– Если долго откладывать решение проблемы износа оборудования, не вкладывать деньги в модернизацию старого и закупку нового, то рано или поздно эта проблема достигнет такой остроты, что компания просто не сможет вырабатывать энергию. При на данный моментшнем уровне тарифов российским энергокомпаниям весьма сложно накопить деньги, чтобы потратить их на оборудование. В Германии при социалистическом строе, как и в Советской России, из-за нехватки денег проблема износа оборудования решалась не закупкой нового, а продлением срока службы старого. После соединения Германии мы вложили деньги и заменили все старое оборудование на станциях. В России же до сих пор происходит истощение энергетики.

 

Электроэнергия и тепло – это те товарные продукты, которые не только можно, но и нужно экономить

 

Интервью председателя Энергетической комиссии Московской области (ЭКМО) Евгения Чичерова.

 

14.02.02

 

- Евгений Алексеевич, какое решение Энергетическая комиссия Московской области примет в отношении ликвидации перекрестного субсидирования?

 

- Перекрестное субсидирование – это перераспределение ценовой нагрузки среди различных групп потребителей или, легче говоря, когда одним потребителям устанавливается льготный тариф за счет других. Например, бюджетным организациям или населению за счет промышленных предприятий. На самом же деле, электроэнергия для населения стоит намного дороже, чем для промышленников.

 

Вместе с тем, и я уже не единожды говорил об этом, ликвидация перекрестного субсидирования должна проходить постепенно – это сложный, тернистый путь. Полная и быстрая ликвидация создаст дополнительные социальные проблемы. Одна из них – льготные группы потребителей. Повышение тарифов для этой категории потребителей повлечет за собой незапланированный и для множественных нежелательный дополнительный расход средств в бюджетах всех уровней. При таком развитии событии этот вопрос, скорее всего, будет рассмотрен на уровне Правительства РФ, и, вполне возможно, оно предложит вариант денежной компенсации за счет дополнительных дотационных программ.

 

Что касается формирования тарифа для промышленных предприятий, то в этом случае ЭКМО ориентируется на экономически обоснованные затраты, связанные с производством тепловой и электрической энергии. Одним из наиболее реальных подходов к решению этой задачи является установление тарифов на электроэнергию для промышленности с учетом дифференциации по уровням напряжения в точке присоединения потребителя к электрической сети.

 

Принцип же перераспределения ценовой нагрузки по АОМОСЭНЕРГО, когда электроэнергия «содержит за свой счет» теплоэнергию, регламентируется методикой, разработанной и рекомендованной к исполнению РАО «ЕЭС России». Необходимо отметить, что проблема так называемого «убыточного» тепла, производимого на станциях АОМОСЭНЕРГО, актуальна, прежде всего, для Москвы, а не Московской области. на данный момент столица потребляет до 96% всего объема тепловой энергии АОМОСЭНЕРГО. Справедливости ради следует отметить, что Правительство Москвы в последний год предприняло ряд мер для того, чтобы сократить разрыв в рентабельности теплового и электрического направления деятельности АОМОСЭНЕРГО. В целом же ликвидация системы перекрестного субсидирования, на мой взгляд, реальна в ближайшие 2-3 года.

 

- Необоснованный уровень тарифов заставляет энергокомпании изыскивать дополнительные источники финансового оздоровления, такие, как программы издержек, энергосбережение, повышения КПД оборудования, внедрение новых технологий. м. тем низкие тарифы не стимулируют потребителей к экономии. Как Вы к этому относитесь?

 

- Во всех отраслях советской экономики из-за дешевизны топливно-энергетических ресурсов действовали энергоемкие технологии. И, к сожалению, на данный момент электроемкость ВВП продолжает расти: в 2000 году для производства единицы ВВП требовалось в 1,5 раза больше энергии, чем в 1990 году. Электроэнергия продолжает быть дешевым товаром. но такое положение в дальнейшем будет исправлено: предусматривается снижение электроемкости экономики в 2010 году на 31% и в 2020 году на 55%.

 

Наш потребитель, к сожалению, так же не привык к тому, что электроэнергия и тепло – это те товарные продукты, которые не только можно, но и нужно экономить. Многим трудно понять, что нет неиссякаемых и бесплатных источников. И, в конце концов, в условиях дефицита мы будем вынуждены ориентировать потребителя на рациональное использование топливно-энергетических ресурсов.

 

Давайте изучим это детально. С позиции энергоснабжающих организаций есть три основных пути получения энергии. Первый — строительство новых энергетических объектов. Преимущества этого способа очевидны – получ. в перспективе собственной электроэнергии. Но это долгосрочный проект, который потребует затрат в объеме порядка 1200-1500 долларов США за кВт установленной мощности энергоисточника. АО-энерго таких средств не имеют, а потенциальные инвесторы если и соглашаются на строительство, то порой на не выгодных для энергокомпаний условиях.

 

Второй путь — это покупка электроэнергии на ФОРЭМе, Федеральном (общероссийском) оптовом рынке электрической энергии и мощности.

 

Третий, самый рациональный на данный момент способ эффективного использования и, прежде всего, сохранения электроэнергии — это проведение энергоснабжающих мероприятий, которые в определенных условиях дадут большой экономический эффект. Это направление остается приоритетным на обозримую перспективу. При этом следует учитывать и то, что внедрение энергосбережающих технологий – цикл, требующий значительно меньше инвестиций, чем строительство новых источников электрической и тепловой энергии.

 

Теперь о потребителях… Нашего потребителя экономичности электроэнергии нужно так же учить. Показательно в этом плане применение дифференцированных тарифов по зонам суток. Эти тарифы позволят стимулировать потребителей к изменению графиков своей нагрузки, к использованию дешевой ночной энергии. Совместно с АОМОСЭНЕРГО мы рассматриваем и другие варианты тарифов: по степени надежности энергоснабжения, по уровням напряжения, по полноте использования заявленной мощности, и введение тарифного кредитования энергоемких потребителей, в первую очередь, промышленных предприятий. Все эти меры должны ориентировать потребителя на энергосбережение.

 

Предприятия на данный момент не справляются с ростом тарифов на тепловую и электрическую энергию. Как результат – массовые неплатежи энергоснабжающим организациям. Из этой ситуации выход тот же – проведение мероприятий по сокращению потребления энергетических ресурсов. Поэтому Энергетическая комиссия Московской области выступила заказчиком областной целевой программы «Энергосбережение в Московской области на период до 2005 года». В нынешних социально-экономических условиях, на мой взгляд, бережливыми должныбыть и продавцы, и потребители. Выиграют, в конечном счете, и те, и другие.

 

- Будет ли в ближайшее время рассмотрен вопрос о внесении в тариф инвестиционной составляющей?

 

- Давайте начнем с того, что внесение в себестоимость тарифа инвестиционной составляющей – дорогое решение. Производственный капитал отрасли сильно устарел, в него необходимо вложить не один миллиард долларов США. По прогнозам специалистов, спрос на электроэнергию будет возрастать с каждым днем. Следовательно, уже на данный момент должна начаться работа по резкому обновлению основных фондов отрасли. А это, естественно, требует значительных капитальных затрат и инвестиций, которые должныбыть осуществлены в основном за счет собственных источников хозяйствующих субъектов. Значит, и стоимость на электроэнергию должна включать достаточную инвестиционную составляющую.

 

Тариф на электроэнергию будет формироваться чтобы инвестор мог вернуть вложенные в развитие отрасли средства и даже получить доход. Это станет предпосылкой для быстрого роста цен на электроэнергию, что,, негативно скажется на экономике страны в целом. Принятие оптимальных и выверенных решений в этой ситуации – это наша основная задача. В данный момент, мы внимательно изучаем инвестиционные потребности АОМОСЭНЕРГО. Необходимо отметить, что, когда мы говорим об инвестиционной составляющей, то мы подразумеваем инвестиционную составляющую в составе прибыли.

 

Что касается вопроса о включении инвестиционной составляющей в себестоимость электроэнергии, то это было признано неправомерным и было отменено постановлением Правительства Российской Федерации от 3 апреля 1997г. №390 «О мерах по совершенствованию порядка формирования инвестиционных ресурсов в электроэнергетике и государственному контролю за их использованием». И возвращаться к такой системе нецелесообразно, так как это ведет к нерациональному и неконтролируемому расходу финансовых средств.

 

на данный момент важно, прежде чем начать работу по обновлению основных фондов, провести их переоценку. Последний раз это делали фактически 15 лет назад. Такое мероприятие позволит получить ощутимые результаты. Это – экономия на налогах (согласно письму Министерства РФ по налогам и сборам, рекомендующего освобождать электросетевые объекты от налога на имущество предприятий), финансирование обновления основных фондов (за счет роста амортизационных отчислений), восстановление благосостояния участников предприятия или компании, реальное представление о пообъектной стоимости имущества и принцип. возможность увеличения уставного капитала.

 

Особенно следует отметить, что переоценка основных фондов должна проводиться с участием регулирующего органа (региональной энергетической комиссии), что позволит получить объективные результаты и учесть их в поэтапном повышении тарифа за счет данного фактора. Нам известно, что АОМОСЭНЕРГО проводится такая работа по указанию РАО «ЕЭС России». Отлуч. региональной комиссии от этой работы повлечет ненужные вопросы и проблемы. В частности, потребуется дополнительное время для ознакомления с результатами переоценки, проверки расчетов и т.д. Этого можно было бы избежать, включив специалистов ЭКМО и РЭК г.Москвы в состав комиссии АОМОСЭНЕРГО по переоценке.

 

- Как Вы относитесь к позиции Андрея Илларионова, который заявил, что „по всем важнейшим компонентам как текущих, так и капитальных затрат доля «естественных монополий» за десять лет - с 1991 года по 2001 год - увеличилась. Поэтому оснований говорить о нехватке у монополий рабочей силы, о низких заработных платах, о «недоинвестировании», и, следовательно, о недостатке у монополистов финансовых ресурсов нет…Повышать тарифы не следует…”?

 

- Не подвергая сомнению доводы советника Президента РФ, так же раз отмечу, что базовой капитал в отрасли устарел. Судите сами, за последнее десятилетие в электроэнергетике обновление мощностей осуществлялось в среднем в 5-6 раз медленнее, чем их старение. В результате этого к 2005 году фактически 45% от всех установленных мощностей электростанций выработают свой эксплутационный ресурс. Чтобы этого не произошло, в производственный аппарат электроэнергетики необходимо вкладывать средства. Низкий уровень рентабельности в отрасли отталкивает потенциальных инвесторов. Рост тарифов неизбежен. Каким он будет, зависит от множественных факторов: от сокращения издержек в энергосистемах, от инфляционного фона, от уровня цен на топливо и др.

 

Свидетельством же того, что на данный момент тарифная политика государства служит сдерживанию инфляции, поддержанию конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей, являются следующие показатели: в период с 1991 года по на данный моментшний день тарифы на электроэнергию росли в 1,5 раза медленнее, чем цены на промышленную продукцию, и в 2,8 раза медленнее, чем цены на энергоносители.

 

Если мы искусственно будем сдерживать рост цен, то потом нам придется повышать тарифы «с опережением», потому что ресурсы, потребляемые естественными монополиями, дорожают. Даже стоимость на газ, самый легко доступный вид энергоресурса, будет расти за счет разработки новых перспективных месторождений.

 

- Будет ли и в 2002 году тариф для областных перепродавцов электроэнергии ниже ее себестоимости?

 

- на данный момент тариф на электрическую энергию для областных покупателей-перепродавцов (ОПП) ниже себестоимости АОМОСЭНЕРГО и, в среднем, составляет 26коп/кВт·ч. Общий объем закупаемой энергии у АОМОСЭНЕРГО предприятиями-перепродавцами составил в 2000 году 32% от объема потребления электроэнергии по Московской области. Тариф, по которому оптовые покупатели-перепродавцы (ОПП) получали электроэнергию от АОМОСЭНЕРГО, в последние годы был в среднем в 4 раза ниже, чем для прочих потребителей. на данный момент ситуация исправляется благодаря тому, что Энергетическая комиссия Московской области принимает определенные меры: если в 2001 году тариф для потребителей был повышен на 23%, то для ОПП – фактически на 60%. И наша цель – в 2002 году довести уровень тарифа перепродавцов до уровня себестоимости АОМОСЭНЕРГО.

 

- Как такая диспропорция повышения тарифов на газ и электроэнергию – 20 к 17,9 – может отразиться на себестоимости электроэнергии?

 

- Если учесть, что стоимость топливной составляющей газа в себестоимости производства тепловой и электрической энергии оценивается в 45-55%, становится очевидным, что это приведет к увеличению тарифов на электроэнергию. Если стоимость на газ возрастет на 20%, то это не значит, что и процент удорожания тарифа на электроэнергию будет таким же, так как стоимость на газ – это не единственный показатель, который принимается во внимание при расчете тарифа на электроэнергию. В соответствии с постановлением Правительства РФ №552, в тарифе на электроэнергию также учитываются затраты на ремонт, ввод новых мощностей, капитальные вложения, фонд оплаты труда и многое другое.

 

В связи с этим, я хотел бы напомнить ситуацию февраля 2001 года, когда АОМОСЭНЕРГО обвинило ЭКМО в необоснованном занижении тарифов, предложенных энергетиками с учетом пропорционального роста цены на газ. Отчетные данные за 2001 год показали, что ЭКМО была права, и установленные комиссией тарифы на электрическую и тепловую энергию позволили энергетикам АОМОСЭНЕРГО выполнить план по закупкам топлива, и осуществить необходимые ремонт, модернизацию и строительство энергетических объектов.

 

- Когда реально АО МОСЭНЕРГО может повторно обратиться к РЭК Московской области с просьбой повысить тарифы?

 

- В соответствии с действующим законодательством, а именно Федеральным законом №ФЗ-41 от 14 апреля 1995 года «О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в Российской Федерации», организация электроэнергетики имеет право обратиться в региональную энергетическую комиссию изменить тарифы не ранее, чем через три месяца после изменения затрат на производство и передачу электро- и теплоэнергии более, чем на 2%. так же раз напомню, последний раз Энергетическая комиссия Московской области утверждала новые тарифы 15 февраля 2001 года. После этого, замечу, у АОМОСЭНЕРГО не было ни одного основания для изменения тарифов.

 

- Потолок повышения тарифа на электроэнергию установлен в размере 17,9%. Будет ли это означать, что электроэнергия в Московской области подорожает на эту величину?

 

- Вы правильно отметили, что 17,9%, которые определены Правительством РФ – предельная, но не обязательная величина. 17,9% - это средний показатель по всей России, и в разных регионах он будет отличаться. В Московской области реальный рост тарифа по сравнению с прошлым годом возможен в интервале 15-20%.

 

Наша энергетическая комиссия ведет тщательный и кропотливый анализ всех затрат АОМОСЭНЕРГО, влияющих на формирование экономически обоснованного тарифа. Эти данные и станут основой для определения конкретной цифры увеличения стоимости электроэнергии. В ходе предыдущего регулирования, ЭКМО исключило из затрат АОМОСЭНЕРГО более 3млрд рублей, что привело к существенному изменению размера заявки АОМОСЭНЕРГО на увеличение тарифа.

 

Необходимо исключить льготы из тарифа

 

Интервью Председателя Энергетической комиссии Московской области Чичерова Евгения Алексеевича

 

30.07.2001 г.

 

– Евгений Алексеевич, что такое Энергетическая комиссия Московской области? Каковы ее функции?

 

– Энергетическая комиссия Московской области является одним из органов государственного регулирования в РФ. Исходя из Федерального закона №41, Комиссии предписано заниматься вопросами регулирования тарифов в отраслях естественных монополий, которые присутствуют на территории Московской области. Энергетическая Комиссия Московской области начала свою профессиональную деятельность год назад.

 

– Расскажите подробнее о ваших взаимоотношениях с МОСЭНЕРГО.

 

– МОСЭНЕРГО является нашим крупнейшим объектом регулирования. на данный момент МОСЭНЕРГО определяет энергетическую погоду Москвы и Московской области. Особенность взаимодействия нашей комиссии с МОСЭНЕРГО заключается в том, что есть так же и третий участник регулирования - Энергетическая комиссия г. Москвы, с которой у нас сложились конструктивные отношения. на данный момент область и Москва соотносятся по потреблению электрической энергии следующим образом: 40% - область, 60% - Москва. По теплу: 95% - Москва; 5% - Московская область. Что касается функций, которые выполняет энергетическая комиссия по отношению к МОСЭНЕРГО, то это, прежде всего, регулирование тарифов всех групп потребителей на тепловую и электрическую энергию. Кроме того, утверждение и согласование балансов энергетической мощности для станций МОСЭНЕРГО, которые мы затем отправляем в ФЭК России для того, чтобы был сформирован баланс всей Российской Федерации по энергетике. Что касается характера наших взаимоотношений с МОСЭНЕРГО, то мы прошли несколько стадий, начиная от неприятия нашей политики, до понимания задач, которые стоят перед органами государственного регулирования. На на данный моментшний день в отношениях с руководством МОСЭНЕРГО у нас полная ясность. Мы на данный момент достигли полного взаимопонимания. Мы знаем о тех проблемах, которые МОСЭНЕРГО решает в отношении своих дочерних предприятий, о той большой работе, которая проводится для вывода непрофильных производств из состава МОСЭНЕРГО.

 

– Энерготарифы в Москве и Московской области на данный момент экономически обоснованы?

 

– Что касается проблемы экономической обоснованности тарифов, по которым живет МОСЭНЕРГО, то эти тарифы можно считать экономически обоснованными, если говорить о среднем тарифе, который сейчас существует. Но в рамках экономической обоснованности средних тарифов есть ряд проблем, связанных с перекрестным субсидированием внутри тарифных групп. Перекрестное субсидирование, к большому сожалению, есть в тарифном плане, который утвержден Энергетической комиссией Московской области и Комиссией г. Москвы. так же есть ряд документов государственного масштаба, федерального уровня, которые, с одной стороны, предписывают нам прекратить перекрестное субсидирование, с другой стороны, дают зеленый свет возникновению все новых и новых льгот. на данный момент, в соответствии с указаниями, рекомендациями Президента и Правительства РФ взят курс на ликвидацию всякого рода льгот в тарифной политике. Тоже самое касается и налогов. на данный момент Правительство рассматривало вопрос о введении нового налога на прибыль с 1 января. При этом должныбыть ликвидированы все лазейки для льгот. То же происходит и с тарифами. С одной стороны, есть такие указания, а с другой стороны, в мае принимается решение о реанимации постановления № 121 Правительства РФ, которое предписывает энергетическим комиссиям устанавливать льготы различного рода предприятиям: сельскохозяйственным, железнодорожным, оптовикам… Такая противоречивая нормативная база есть в этом деле. Поэтому Энергетическая комиссия поставлена в достаточно сложные условия. Кроме того, необходимо учитывать, что есть лоббирование, в хорошем смысле слова, со стороны отраслей, которые пользовались льготами по тарифам на электрическую энергию. пользовались льготами: сельское хозяйство, бюджетники… Мы должны найти компромисс м. нынешним законодательством, тем нажимом, которое мы испытываем со стороны лоббирующих министерств, и интересами МОСЭНЕРГО, потому что региональные энергетические комиссии - это тот орган, который должен найти баланс интересов в этом сложном вопросе. Я думаю, что на данный момент такой баланс интересов найден. То, что МОСЭНЕРГО успешно выполняет планы капитального ремонта, модернизации оборудования, запасов топлива к новому отопительному сезону, говорит о том, что МОСЭНЕРГО обладает достаточными ресурсами для того, чтобы поддерживать развитие своего предприятия. Чего крайне не желательно сказать о множественных других АО-энерго, которые испытывают большие проблемы с поступлением средств, прежде всего, из-за некоторых ошибок в тарифной политике со стороны местных администраций.

 

– То есть, МОСЭНЕРГО на данный моментшние тарифы полностью устраивают?

 

– Безусловно, существуют вопросы, которые МОСЭНЕРГО не устраивают в отношении тарифов. Мы на данный момент испытываем большие проблемы с тарифами для оптовых перепродавцов, наших сетевых предприятий, которые являются, муниципальной собственностью. на данный момент тариф, по которому МОСЭНЕРГО продает электроэнергию оптовым перепродавцам, ниже себестоимости, что не может не волновать. В то же время, мы понимаем, что это является одним из факторов, который определяет общую сбалансированность. Поэтому крайне не желательно рассматривать эту проблему в отрыве от других. В целом эта проблема решена, хотя в отдельных частях есть трещины и недовольство. В тот момент, когда нами все будут довольны, мы вынуждены будем закрыться. Это будет означать, что рынок электроэнергии МО саморегулирующийся. К сожалению, на данный момент это не так. У нас постоянно в арбитражных судах находится 8-10 дел. Это дополнительные затраты труда, при нашем небольшом персонале (19 человек). Мы регулируем более 2000 предприятий Московской области. Это для нас весьма большая нагрузка.

 

– Возвращаясь к проблеме перекрестного субсидирования, какие здесь перспективы? Могут ли Энергетическая комиссия Московской области и МОСЭНЕРГО в конце концов эту проблему решить?

 

– Свидетельством того, что мы добились понимания этого вопроса с МОСЭНЕРГО, является то, что была подписана согласованная программа Правительства Московской области и МОСЭНЕРГО в части тарифного регулирования. С одной стороны, МОСЭНЕРГО получило подтверждение того, что Правительство Московской области поддерживает идею в целом о прекращении перекрестного субсидирования, и это весьма важно для МОСЭНЕРГО. С другой стороны, мы определили те принципы, на которых работа будет строиться, для того, чтобы здесь не наломать дров. Ликвидация перекрестного субсидирования - это не шаг, который должен произойти в одно мгновение. Это достаточно сложный, тернистый путь, и мы идем по этому пути. Начиная с прошлого года, когда мы приступили к своим обязанностям, сделано весьма много. Из наших тарифов на электроэнергию исключили все льготы для населения. В соответствии с Федеральным законодательством, все льготы должны проходить через муниципальные или областные бюджеты. Так делается в Москве. Но бюджет Москвы крайне не желательно сравнивать с бюджетом Московской области, который ниже в несколько раз. Москва выплачивает компенсации по льготам, которые исключены из тарифа через субсидии. Но в дотационных образованиях есть стремление, заложить эти льготы в тариф, чтобы энергокомпании оплачивали эти льготы из своего кармана. Но первые шаги в направлении того, чтобы бюджеты на себя взяли эту роль, уже сделаны. В частности, те льготы, которые идут по федеральному бюджету (например, льготы ветеранам), в полной мере перечисляются в областной бюджет. Областной бюджет распределяет эти деньги и передает их в муниципальное образование, которое в свою очередь выдает целевые льготы конкретным людям. Точно также должны производиться все выплаты по другим льготам. Мы об этом твердо заявляем всем сетевым предприятиям, всем энергоснабжающим организациям Московской области. на данный момент муниципальные предприятия электросетей продолжают свою большую работу, связанную с энергоснабжением, и они не в состоянии противостоять администрации, которая говорит, что льготы должны оплачиваться за счет источников электросетей. Сети несут убытки, которые сказываются на их взаимоотношениях, в том числе и с МОСЭНЕРГО. Это ведет к росту долга. Энергетическая комиссия Московской области вместе с Минфином Московской области, Министерством жилищно-коммунального хозяйства будет приводить эту ситуацию в соответствие с теми нормами, которые определены федеральными законами, которые предписывают исключить льготы из тарифа.

 

Нас ждет переход от энергорасточительного типа общественного производства к энергоэкономному

 

Интервью с Конопляником Андреем Александровичем, президентом Фонда развития энергетической и инвестиционной политики и проектного финансировани (ЭНИПиПФ), доктором экономических наук, профессором Государственного Университета управления, Советником Минэнергетики и Минэкономразвития России

 

02.07.2001 г.

 

– Каково Ваше отношение к проблеме 2003 года?

 

– Если проблему 2003 года понимать, как проблему, связанную с износом оборудования, здесь может возникнуть противоречие. Планируется, что промышленный рост будет проходит такими большими темпами, что спрос на электроэнергию возрастет. Оборудование, с учетом его морального и физического износа, может не обеспечить необходимых показателей эффективности, надежности… Решений этой проблемы может быть несколько. Для того, чтобы эту проблему отдалить, чтобы иметь принцип. возможность к ней лучше подготовиться - задавить экономический рост. Задача не вполне реализуемая, потому что устраивать систему искусственных сдерживателей - на это никто не пойдет. Замедлять темпы экономического роста для того, чтобы тем самым решить проблему 2003 г. - это означает, что за счет более медленного роста жизненного уровня населения попытаться собрать большее количество налогов для того, чтобы эту проблему решить. Это тоже неэффективное решение проблемы, если мы будем только за счет внутренних ресурсов ее решать. Любое депрессивное давление на экономический рост - не решение проблемы.

 

При на данный моментшним уровне оборудования можно постараться решить эту проблему путем „латания Тришкиного кафтана”. Мы сможем отдалить эту проблему максимум до 2004 г. Вопрос стоит кардинально. Эту проблему можно решить только за счет технического перевооружения, за счет обновления. есть внутренний инвестиционный рынок и внешний инвестиционный рынок. На внутреннем рынке на данный момент адекватного количества инвестиций нет для того, чтобы можно было их собрать, чтобы обеспечить техническое перевооружение. Может быть только комбинация: ресурсы внутреннего инвестиционного рынка и внешнего. Рост инвестиционной соблазнительности для того, чтобы можно было притащить с внешнего рынка капитал, не обязательно поставки оборудования, а капитал, который бы мог обеспечить производство оборудования, если не всего спектра, а хотя бы по наиболее узловым точкам

 

– Какие должныбыть условия, чтобы привлечь капитал?

 

– Вплоть до того, чтобы идти на снижение налогов, принимать меры для того, чтобы капитал, который сюда вкладывается, освобождался бы от наиболее болезненных налогов…Т.е. это те инвестиционные меры, которые могут на данный момент дать принцип. возможность запустить маховик инвестиционных циклов для того, чтобы продолжать инвестировать капиталовложения в оборудование. Необходимо понизить стартовый уровень налогообложения, предоставить гарантии инвесторам…

 

Есть два вида финансирования: корпоративное и проектное (акционерное и долговое), т.е. за счет разовой эмиссии, получения новых акционеров, когда вы получаете собственность в компании. А можно то же самое сделать, когда вы запускаете какой-то проект, когда окупать вложенные деньги будут будущие финансовые потоки, генерируемые самим проектом (продажа того оборудования, которое будет производиться заводами). Если этот путь сможет решить проблему, то дальше мы начинаем идти по раскручивающейся цепочке. Какие нужны стимулы для того, чтобы люди начали это оборудование производить, в частности энергоэкономное оборудование? Должен быть адекватный уровень цен на это оборудование, чтобы можно было заинтересовать инвесторов вкладывать деньги, чтобы можно было окупить на меньшем объеме продаж, те объемы производства, которые планируются. Деньги не имеют национальностей. Те деньги, которые приходят на наш рынок с Запада, это в значительной степени те деньги, которые были вывезены нами туда через оффшоры, они возвращаются через оффшорные схемы. Мы подписали в свое время в нашем законодательстве те принципы инвестиционной деятельности, которые используются во всем мире, т.е. национальный режим инвестиций, когда нет дискриминации м. отечественным и иностранным инвестором. Мы так же приняли рад инвестиционных условий, при которых не национальность, а эффективность является мерилом отношений к инвесторам. Вопрос не в национальности инвестора, а в том, на какой рынок будет впоследствии направлено производство, на тот рынок, где более высокие цены. Может получиться так, что они производят здесь, используя наши конкурентные преимущества. Если уровень цен на наше оборудование будет более низким, чем на мировом рынке, платежеспособный спрос наших потребителей оборудования оказывается более низким (покупательная способность компаний готова переварить весь поток нового оборудования).

 

– Население и промышленность у нас на данный момент платят не 100% за электроэнергию. Каково ваше мнение по тарифной политике?

 

– Я считаю, что мы платим не за потребленные услуги, не за качество, а за факт того, что мы являемся потребителями. Если сделать так, что поставляемая нам тепло и электроэнергия, оплачивалась в тех объемах, в которых мы ее получаем, и при этом, четко измерялось бы количество той энергии, которая нам поставляется, это могло бы существенно уменьшить объемы потребления. Здесь сразу встает вопрос энергосбережения. Когда мы говорим о тарифной политике, должно быть ценовое решение проблемы. Мы должны платить соответственно за поставляемую энергию. За что мы платим? За то, что мы реально используем на собственные нужды? Или часть – на собственные нужды, а часть – совсем неэффективно используем? Можно постараться поработать не с числителем этой дроби (руб. за 1 кВт·ч), а со знаменателем (кВт·ч, калории и т.д.). Необходимо установить измерительные приборы. Пока заинтересованности в этих приборах нет, т.к. стоимость за энергию пока не бьет по карману. Поэтому это сейчас может сделать государство в принудительном порядке (не знаю, насколько этот путь может оказаться эффективным). Повышение тарифов – весьма неприятная проблема, т.к. социальные последствия могут оказаться негативными. Мировой опыт демонстрирует, что при решении этой проблемы необходимо кардинальное решение. Кардинальное решение обычно связано с потрясением. Для мировой энергетики потрясением был кризис 70-х годов, когда в 20 раз взлетели цены. Это привело к тому, что вначале был мощный экономический кризис. Потом была некая депрессивная фаза. Потом начался мощный этап структурных сдвигов, связанных с переходом от энергорасточительного типа общественного производства к энергоэкономному. Эти скачки цен постепенно составили смену этапов, когда при не весьма высоком уровне цен попытались найти частное решение той модели энергоснабжения, которая действовала. Для этого потребовался шок. Общественное сознание -наиболее инертная субстанция. Нас крайне не желательно заставить поменять образ жизни словами, увещеваниями… Поэтому будет продолжаться латание дыр, заклеивание газетами окон… Это не есть кардинальное решение проблемы. Без перехода на более высокий уровень цен мы не сможем эту проблему решить. Первая реакция населения на повышение тарифов – начинают воровать. Значить, наказание за кражу энергии такая, чтобы риск подключения, риск не эффективного использования ворованной энергии, оказался больше угрозы потерь благосостояния, штрафов… Должна работать система экономических интересов. Такого рода механизмы могут создать перелом в общественном сознании. Государство должно взять на себя эти затраты. В экономике любое решение влечет за собой цепочку побочных эффектов. Повышение тарифов необходимо не только для того, чтобы окупить затраты производителей, но и для того, чтобы формировать новую общественную психологию. Более высокие тарифы будут стимулировать более эффективное использование энергии.

 

Я считаю правильной жесткую позицию энергетиков по отношению к неплательщикам

 

Интервью с Борисом Петровичем Варнавским, руководителем Департамента госэнергонадзора и энергосбережения Минтопэнерго

 

25.06.2001 г.

 

– Менеджеры РАО ЕЭС России предупреждают, что если в течение 10 лет в энергетику не будут вложены 55 млрд. долларов, то стареющие электростанции начнут выходить из строя и уже в ближайшие годы в стране разразится энергетический кризис. Ведущие специалисты из Российской Академии наук подтверждают эти прогнозы. Как бы Вы прокомментировали ситуацию?

 

– Да, проблема существует. Вместе с тем, никакого мгновенного коллапса или кризиса, результатом которого станет полная остановка стареющих электростанций, не будет. Не для кого не секрет, что на данный момент в составе российской энергетики работает оборудование, полученное в результате репатриации после Великой отечественной войны. Это оборудование до сих пор вполне надежно. Другое дело, что поддержание в рабочем состоянии такого оборудования требует прогрессивно растущих затрат. А это одна из причин роста тарифов.

 

– Насколько на на данный моментшний день для России актуальна проблема энергосбережения?

 

– Всем хорошо известна цифра - 400 млн тонн условного топлива. Именно столько Россия теряет ежегодно. Это треть ее фактического потребления на данный момент. Наша цель, безусловно, состоит в том, чтобы уменьшить эту цифру. Но важно иметь в виду некоторые другие аспекты, на которые обращается мало внимания. Экспертами сделана оценка энергоемкости нашей продукции, из которой следует, что даже при соблюдении всех других условий и требований к качеству, дизайну и новизне выпускаемой продукции, она не сможет быть конкурентоспособной на мировом рынке по одному показателю - огромной величине затрат на энергетическую составляющую в себестоимости этой продукции.
Энергетическая стратегия России, разработанная и одобренная правительством, предусматривает в первую очередь решение задачи энергоснабжения страны за счет выполнения программ энергосбережения. Это не дань моде. Это объективная необходимость, поскольку, в случае развития нашей экономики даже умеренными темпами — 3–4% в год, существующими объемами добычи первичных ресурсов не возможно удовлетворить энергетические потребности народного хозяйства.
Один из способов решения данной проблемы - реализация целевой федеральной программы по энергосбережению. В 1998г. была одобрена программа по энергосбережению, благодаря которой страна сэкономила 13 млн тонн условного топлива, но при этом бюджет не вложил ни копейки. Недавно Российское Правительство приняло принципиальное решение о перечне федеральных целевых программ. Из 200 ранее утвержденных были оставлены только 40, включая программу энергосбережения Энергоэффективная экономика. Если раньше все эти программы не находили источника финансирования и были просто лозунговыми, то финансирование оставшихся сорока программ будет предусмотрено федеральным бюджетом, начиная с 2002г.
Принципиальным отличием разработанной программы Энергоэффективная экономика является то, что там содержатся адресные подпрограммы финансирования работ по энергосбережению в бюджетной сфере, сфере жилищно-коммунального хозяйства. значит в тех сферах, которым с одной стороны может помочь только бюджет, а с другой стороны именно там находятся экономически быстро окупаемые проекты, реализация которых может в итоге нагрузку на бюджет существенно уменьшить.

 

– Как сделать инвестиции в новое оборудование экономически целесообразными?

 

– на данный момент из тех 400 млн тонн потенциала экономии, о которых мы говорили, экономически целесообразно работать только с сорока. Остальное в силу ценовых диспропорций м. стоимостью оборудования и тарифами на энергетические ресурсы реализовывать экономически нецелесообразно. Невозможно в этой экономической ситуации найти инвесторов для ввода новых мощностей в энергетике. Поэтому я убежден, что тарифы на энергетические ресурсы, как это не трудно произносить, будут расти. И, скорее всего, опережающими темпами.

 

– Обновление генерирующих мощностей напрямую связано с реализацией экономически обоснованной тарифной политики. Оно также зависит от платежной дисциплины потребителей. Как Вы прокомментируете ситуацию, сложившуюся в Российской энергетике?

 

– Я считаю правильной жесткую позицию энергетиков по отношению к неплательщикам. Другое дело, что когда при этом отключаются и те, кто исправно платит, это недопустимое явление. К сожалению, наша энергетическая сеть построена таким образом, что выделение потребителей, питающихся с одних и тех же фидеров - весьма сложная задача. Но ее нужно решать, поскольку только переход к обязательным платежам без всяких льгот, исключений, может обеспечить приток денег в энергетику. Иначе говоря, платежная дисциплина - это главное, это то, что надо решить до начала любых реструктуризаций. Возьмите наших бывших коллег по Советскому Союзу - страны Балтии. Они пережили этот момент. Зато сейчас их энергетика получает инвестиции и нормально развивается.

 

Повышение доли инвестиций в тарифе неизбежно

 

Интервью с заведующим лабораторией экономики и электроэнергии института Микроэкономики, доктором экономических наук, профессором Кузовкиным А.И.

 

21.05.2001 г.

 

– Почему естественные монополии повышают тарифы? Это вынужденная мера?

 

– Раньше тарифы были заморожены. В 1998 году, когда случился дефолт, было принято совместное решение всех естественных монополий, которое было воспринято Правительством с удовольствием, о замораживании цен на газ, электро- и тепловую энергию. Это продолжалось больше года и помогло ослабить последствия дефолта. но в 1999 г. сложилась такая ситуация, когда даже производство газа стало убыточным. Не обеспечивалось простое воспроизводство. Поэтому Правительство по инициативе Газпрома было вынуждено поднять тарифы в ноябре 1999г на 15%. Затем в мае 2000 г. было повышение на 25%. Последние повышение было 20 января 2001 г. на 18%.
Отсюда последствия: если мы задерживаем рост цен естественных монополий в течение долгого времени, то потом приходится цены повышать уже большими темпами, потому что цены на ресурсы, которые потребляют естественные монополии, непрерывно растут. Если стоимость на газ за 1,5 года выросла на 50%, то, естественно выросли тарифы на энергию. Потому что в тарифе МОСЭНЕРГО стоимость на газ составляет 40%.
Мы ожидаем, что в ближайшие 5 лет стоимость на газ вырастет в 2 раза (без учета инфляции). Это происходит потому, что дешевый сибирский газ закончился. Нам необходимо разрабатывать новые месторождения: Заполярное, например, но там добыча будет в 3-4 раза дороже. Если стоимость на газ увеличится в 2 раза, то тариф на электроэнергию соответственно, вырастет на 40%.

 

– пишут, что до сих пор тариф на электроэнергию в России гораздо ниже реальных затрат на ее производство.

 

– Если смотреть отчетные данные 2000 года, то у нас около 10 региональных систем убыточны, то есть, не обеспечивают простое воспроизводство. Действительно, для множественных энергосистем тарифы не соответствуют реальным затратам. С другой стороны, мы понимаем, что для потребителя чем ниже тариф, тем лучше. Единственный выход - обеспечить выполнение государственного закона о регулировании тарифов на электро- и тепловую энергии, который гласит, что цены и тарифы должны соответствовать ценам самофинансирования. То есть, они должны включать в себя не только себестоимость, но и прибыль, необходимую для капитальных вложений.

 

– В тарифы должна входить инвестиционная составляющая?

 

– Да. но следует принимать во внимание, что экономика сможет быстро адаптироваться к новым условиям, только если тарифы будут расти медленно. Я за то, чтобы включать в себестоимость инвестиционную составляющую, без взимания налога на прибыль.

 

– Какой должна быть тарифная политика по отношению к бытовому потребителю?

 

– Если брать Москву, то здесь уже давно решен вопрос о субсидиях малоимущим слоям населения за электро- и тепловую энергию, газ. Я думаю, что надо идти именно по этому пути. Я приведу пример: до 1992 г. мы платили 4 коп. за кв/ч, это соответствовало реальным затратам электроэнергии на низком напряжении. Никаких проблем не было. С 1992 г., с моей точки зрения, проводилась неправильная политика излишнего субсидирования населения, перекрестного субсидирования. То есть, перекладывали низкий тариф для населения на промышленность. В результате, росли цены на промышленную продукцию, и она зачастую становилась неконкурентоспособной. Страдало население, которое получало в потребительской корзине более дорогие товары. Другое дело - тепловая энергия. Она дотировалась. Бюджет дотировал отопление, так как это действительное дорогая услуга. А электроэнергия не должна дотироваться.
ФЭК утвердила в 1997 г. методику дифференцированных ст * тарифов для бытового потребителя. То есть, в пределах нормативов электропотребления тариф низкий, а за сверхнормативное потребление платишь по реальной стоимости. Это тоже стимул к энергосбережению. На Западе тоже применяются такие тарифы. Там для малоимущих слоев пониженный тариф, но все в пределах разумного. Аналогичная методика применяется в 17-18 регионах России. Для промышленного потребителя эта методика не применяется, так как они платят по реальной стоимости, даже сверх того - они берут на себя дополнительную нагрузку населения. Учет ведется по счетчику. Например, норматив - 50кВ/ч на человека в месяц. Семья состоит из 4 человек. Значит - 200 кВ/ч в месяц. Платят по 50 коп за 1 кВ/ч. Если превысил, то за превышение платишь по 70-80 коп, что соответствует реальной стоимости в нашем регионе. А мы сейчас платим 64 коп. Мы сейчас оплачиваем электроэнергию на уровне 70%. Это уже достижение. Но надо дальше двигаться. Субсидии должны стать адресными.
По новой методике работают Нижегородская, Липецкая, Орловская области.

 

– Многие специалисты пишут о необходимости вкладывать деньги в строительство новых мощностей, другие - о вложении денег в поддержание уже существующих. По какому пути идти?

 

– Обойтись только техперевооружением уже существующих мощностей, к сожалению, не удастся. В Московском регионе темпы электропотребления более 3% в год. Прогнозы пишут о том, что так будет продолжаться ближайшие 5 лет. Уже сейчас МОСЭНЕРГО испытывает дефицит в резерве мощностей. То есть, нормативный резерв - 13% от установленной мощности, а в 2000 г. - 12%. Чтобы было надежное энергоснабжение, необходимо иметь нормативный резерв. Чтобы не было веерных ограничений, как это было в Приморье. По Московскому региону за 5 лет намечено введение 900 тыс. кВ мощностей. Сейчас установленная мощность - 15 млн. кВ. То есть, прирост существенный.
То же самое по всей России. Нужны инвестиции, нужен ввод новых мощностей, иначе может наступить дефицит.
По моей оценке необходимо повысить тарифы на 28% к 2005 г., чтобы обеспечить необходимый объем инвестиций, чтобы было качественное, надежное энергоснабжение потребителей. Повышение доли инвестиций в тарифе неизбежно. Иначе возникнет дефицит мощностей и тарифы увеличатся в десятки раз. При дефиците мощностей невозможна конкуренция.

 

– Что такое конкуренция на энергетическом рынке?

 

– Например, у нас есть десятки генераторов. Есть потребность по Московскому региону в 12 млн. кВ. Она может покрываться различными станциями. А общеустановленная мощность электростанций - 15 млн. кВ. Они могут конкурировать потому, что есть избыток мощностей. А при дефиците мощностей оптимальный тариф равен ущербу от недоотпуску электроэнергии потребителю. То есть, он в десятки раз выше, чем затраты на производство электроэнергии, включая инвестиционную составляющую.
В Европе началась конкуренция потому, что там был огромный избыток мощностей - 25% резерва мощностей. Но, оказывается, что, когда они перешли к конкуренции, и цены не регулировались государством, то резерв мощностей, созданный, когда они были государственными энергетическими компаниями, начал иссякать. И сейчас уже, даже в таких передовых странах, как Норвегия и Германия, уменьшился резерв, и они прогнозируют дефицит. Когда мы находимся в условиях честной конкуренции, то происходит такая вещь: каждая станция имеет свою сферу, свою нишу на рынке электроэнергии. Она этой нишей дорожит, так как, если ниша сократится, то у нее резко возрастут затраты, и, соответственно, будут расти тарифы. Она в этом не заинтересована. Если я, являясь директором этой станции, начну думать о завтрашнем дне, то я должен либо взять кредит, либо включить в тариф инвестиционную составляющую. Значит, у меня вырастет тариф. Если тариф вырастет, то потребитель будет покупать более дешевую энергию у конкурентов, которые не включают инвестиции в тариф, которые не думают о завтрашнем дне. Вот такая ситуация приводит к тому, что компании именно на данный момент не хотят терять рынок сбыта, не думая о завтрашнем дне. Возникает парадокс: краткосрочные интересы компаний противоречат долгосрочным интересам потребителей.
Сейчас в Приморье возникла ситуация с дефицитом топлива. Несмотря на то, что тарифы были повышены, ситуация не улучшилась. Вместо того, чтобы в свое время развивать -Лучегорский угольный разрез, где уголь находится рядом со станцией, они решили работать на привозном топливе.

 

– есть проблема задолженности коммунальщиков энергетикам. Можно ли разработать какую-нибудь схему оздоровления этих взаимоотношений?

 

– Это весьма серьезная проблема. Эту проблему можно решить, если мы предусмотрим в бюджетах всех уровней оплату электро- и тепловой энергии и природного газа.

 

Источник: http://mosenergo.msk.ru

 



Міжрегіональна робоча група ЕСКО. концерн. ГОЭЛРО-2 требует инвестиций и сп. Пояснительная записка.

На главную  Энергоэффективность 





0.0304
 
Яндекс.Метрика