Спасительной соломинкой российской нефтянки станут 20 крупнейших новых проектов, констатирует МЭА. В 2007-2008 гг. прирост добычи обеспечат проекты “Сахалин-1” и “Сахалин-2”, Ванкорское месторождение “Роснефти”, начало разработки месторождений “Лукойла” в Тимано-Печоре и северной части Каспия. В 2009-2011 гг. — восточносибирские месторождения “Роснефти”, “Сургутнефтегаза”, ТНК-BP и “Русснефти”. Они дадут, прогнозирует МЭА,

600 000 барр. в день (30 млн т в год), что позволит заполнить первую очередь нефтепровода Восточная Сибирь — Тихий океан. В эти годы будет расти добыча и на Уватском месторождении ТНК-BP в Западной Сибири и Приразломном — в Баренцевом море.

Чиновники нарисовали другой график: они ждут, что до 2010 г. добыча будет расти медленнее, но зато впоследствии не упадет. Если верить Энергетической стратегии до 2020 г., в 2010 г. в России будет добыто 490 млн т нефти (оптимистичный вариант), а в 2015 г. — 505 млн т. Новая версия энергостратегии должна быть принята в 2008 г.

Если сбудется прогноз МЭА, прервется более чем 10-летний цикл роста в российской нефтяной отрасли: увеличение добычи началось в 1999 г. — с 303 млн т до 305 млн т и далее до 480 млн т в 2006 г. Аналитик одной из крупных нефтяных компаний считает реалистичным прогноз МЭА. В то же время сейчас вообще нет смысла прогнозировать динамику добычи в России, возражает Валерий Нестеров из “Тройки Диалог”: “Мы не знаем, чего хотят от нефтянки власти, которые могут стимулировать как рост добычи, так и стагнацию”.

Если прогноз МЭА и сбудется, это не должно серьезно отразиться на темпе роста российского ВВП, считает руководитель аналитического отдела Банка Москвы Кирилл Тремасов. Вклад нефтедобычи в рост экономики был значительным в первой половине 2000-х гг., затем на первое место вышел инвестиционный спрос, особенно в несырьевых отраслях, говорит он. Для устойчивости нынешней модели экономики значение имеет стоимость нефти, а не физические объемы добычи, добавляет Владимир Тихомиров из “Уралсиба”. Если добыча перестанет расти, экономика этого может и не заметить, резюмирует Тремасов.

Тем более что с ценой все должно быть в порядке — все потому, что проблем с добычей МЭА ждет не только в России. Рост добычи может прекратиться в Иране, Ираке, Венесуэле и Нигерии, говорится в докладе. Поэтому превышение спроса над предложением на мировом рынке будет сохраняться по крайней мере до 2012 г. Спрос будет расти в 2007-2012 гг. в среднем на 2,2% в год (прежний прогноз — 2%). Главная причина замедления — нарастающий “ресурсный национализм”. Он выражается в повышении роли государственных нефтекомпаний и создании барьеров для иностранных инвестиций в нефтедобычу, считает МЭА. Стремление правительств максимизировать природную ренту и усилить контроль над отраслью “могут закреплять высокие цены на краткосрочную и среднесрочную перспективу”. Вдоб * потребность правительств в финансировании социальных и политических инициатив отвлекает средства от инвестиций в геологоразведку и разработку месторождений, а это ведет к сокращению экспорта. МЭА не дает прогноза цены, а, по данным министерства энергетики США, в 2014 г. стоимость нефти составит $49 за баррель (в нынешних ценах). Вчера баррель сорта Brent стоил $76.

Ресурсный национализм не так важен, спорит с МЭА Нестеров. У российских властей есть ограничители, которых не имеют правители Венесуэлы: если правительство хочет превратить “Роснефть” и “Газпром” в глобальные компании, оно не может бесконечно ограничивать иностранцев в России, говорит Нестеров. А в мире осталось не так много разведанных ресурсов, чтобы нефтяные “мейджоры” отказывались от работы в России даже в самых жестких условиях, считает аналитик.