Из того, что вы сказали, следует, что Россию, с одной стороны, к ним приравнивают, а с другой стороны – нет. То есть, объявляют ее развивающейся страной, и – неразвитой, а с другой стороны, требуют от нее, как от развитой страны объемов сокращения. Это, конечно, явный двойной стандарт.

Теперь, что касается энергоемкости российской экономики и возможности сокращения выбросов СО2 и снижения потребления углеводородного топлива. У России есть достаточно большие возможности в этом направлении. По энергоемкости ВВП Россия в 3,1 раза обгоняет Западную Европу. Когда такое говоришь, то часто слышишь заявления, что Россия – холодная страна, и нечего ее сравнивать с субтропиками. С субтропиками ее никто и не сравнивает, но можно попытаться оценить, насколько должныбыть больше затраты на отопление в России, чем в таких странах, как Германия, Дания, Нидерланды, Великобритания, для которых характерна высокая энергоэффективность. Исследования показывают, что у нас затраты на отопление должныбыть в лучшем случае, это самое большее, на 25%-30% выше, чем у них, но не в 3,1 раза. Население у нас сосредоточено в относительно приличных по климату районах. У нас, конечно, огромные холодные территории, но там мало кто живет. Поэтому индекс климатической нагрузки на экономику надо вычислять не по территории, а с учетом распределения населения по ней. и получается, что не такая уж мы холодная страна, если смотреть, прежде всего, на то, где живут люди. А во-вторых, появляется принцип. возможность реально оценивать наши перспективы в этом отношении, и они действительно, весьма велики. Так что, то сокращение, которое вы назвали, мне представляется вполне реализуемым. Более того, мне представляется, что это нужно для российской экономики, без относительно того, какие это будет иметь последствия для глобальных климатических изменений. Это нужно для российской экономики, потому что перерасход энергии у нас – это разорительная вещь, это делает нашу продукцию мало конкурентоспособной на мировом рынке, это делает невероятно высокими затраты на нее и так далее. Эти высокие затраты энергии частично компенсируются низкой зарплатой, но уж лучше было бы наоборот, как это имеет место быть в Европе. Так что программу энергосбережения для России необходимо разработать гораздо более существенную, чем это сделано в энергетической стратегии, которая сейчас уже устарела не только по этому параметру, но и по ряду других. И это было бы чрезвычайно полезным для российской экономики, для российской экологии и для глобальной экологии тоже.

И, когда мы говорим, что Россия – холодная страна, мы очень часто не принимаем во внимание одно обстоятельство, что США на кондиционирование тратят больше энергии, чем Россия на отопление.

В данном исследовании называется потепление к 2050 г. на 2 градуса по Цельсию. Это же весьма много?

Да, такой прогноз есть. Это весьма много, этот прогноз соответствует сценарию, по которому к концу века потепление составит 5,8 градусов, это катастрофический прогноз, хотелось бы надеяться, что так не будет. Есть и более благоприятные сценарии, где 2,2 градуса потепления ожидается к концу века, и в этом случае так же как-то можно будет справиться. Но сценарий, о котором вы говорите, 2 градуса к 2050 г., и, как добавляю я 5,8 к концу века – это сценарий катастрофы.

А что это будет означать?

Вообще, обвал будет во второй половине века, хотя и потепление на 2 градуса уже будет иметь чрезвычайно многозначительные последствия. Можно не сомневаться в том, что количество и масштабы стихийных бедствий вырастут при этом по крайней мере раза в 3, а возможно, и больше. Я имею в виду стихийные бедствия, связанные с метеорологическими явлениями – осадками, ветрами и так далее. Кроме того, это уже весьма серьезная перестройка биоты, а перестройка биоты сопровождается крайне негативными явлениями, то есть, массовым размножением всевозможных вредителей, гибелью естественных экосистем, которые оказываются не приспособленными к новым температурам, плюс 2 градуса – это весьма много. Плюс 2 градуса для экосистемы – это примерно то же самое, что плюс 2 градуса для человека. Для человека это 38,6 - с такой температурой только совсем безумные люди не ложатся в постель, а если и не ложатся, то это плохо для них кончается. И это, конечно, будут огромные потери для сельского хозяйства, потому что в условиях агроценозов, то есть, в системах сельскохозяйственного назначения, созданных человеком на базе природных систем, радикально изменятся условия для произрастания культурных растений. Просто пересадки (не в смысле вынуть и посадить, а изменение географии) земледельческой не получится, потому что условия будут принципиально новые. Дело не в потеплении на 2 градуса, а в перестройке окружающей биоты, которая при этом произойдет. Поэтому сорта, которые выведены для более теплых регионов с температурой выше на 2 градуса, чем данное конкретное место, совсем не обязательно подойдут для данного конкретного места, когда в нем температура поднимется на 2 градуса. Скорее всего, этого не произойдет, во всяком случае, это чрезвычайно опасно.

Тут многие уповают на генную инженерию – но даже если будет установлено, что все это безопасно, хотя весьма многие исследователи категорически настаивают на опасности генно-модифицированных сортов, так они в любом случае крайне неустойчивы. Поэтому с ними может быть хорошо работать, имея в виду получ. высоких прибылей в стационарных условиях. В нестационарных условиях их недостатки проявляются гораздо резче. Так что перспективы печальные. И потом, нужно иметь в виду, что человек, так же, как и вся остальная биота тоже приспособлен к определенному температурному режиму, и изменения этого температурного режима плохо сказываются на его здоровье. Хорошо известно, что долгожители – это, прежде всего, те, кто постоянно живет в одном месте и по возможности редко из него выезжает. Люди, сменившие климат, живут меньше, чем коренные жители. Поэтому страдать от повышенной температуры будут буквально все.

Когда пишут о потеплении на 2 градуса, это же не означает, что во все сезоны температура будет на два градуса выше?

Ни в коем случае не означает. Дело в том, что климатические изменения не сводятся к парниковому эффекту. Если бы был только парниковый эффект и больше ничего, то разброс температур по сезонам, по временам суток, по широтам даже сократился бы. Но дело в том, что на климат влияют и такие антропогенные факторы, как изменение влагооборота на суше из-за уничтожения человеком естественных экосистем, прежде всего, лесов, но не только их. Человек радикально изменил 62% поверхности суши, свел 40% лесов, и это один фактор. И второй фактор – это изменение распределения отражательной способности участков земли, она тоже радикально меняется, когда вырубают лес или при жилищной городской застройке, при дорожном строительстве и так далее. Это сильно раскачивающие факторы. Поэтому создается такая интересная ситуация, когда тренд температуры к повышению определяется парниковым эффектом, а в принципе разбалансировка, дестабилизация климатической системы определяется другими факторами. В результате, мы, по всей вероятности, будем иметь, наряду с повышательным трендом по температуре, что никаких сомнений не вызывает, увеличение разброса остальных параметров. То есть, при общем повышении температуры холодные зимы сохранятся, хотя будут случаться реже, может быть, даже существенно реже, и пример тому – зима прошлого года в нашей стране, она была экстраординарно суровой. Так что, надо быть готовым в условиях потепления и к таким отклонениям. А быть готовым – это значит, строить дома, которые бы это выдерживали, иметь соответствующие тепловые сети, иметь запасы и так далее.

А это уже непосредственно экономика.

А это уже, действительно, экономика.

Причем, затраты на такое строительство резко возрастут.

Конечно. Так что, неприятностей будет весьма много.

А так же все - таки стартуют циклы положительной обратной связи. Тают полярные льды, полынья долезла до северного полюса, а это может иметь весьма многозначительные последствия, потому что лед хорошо отражает солнечное излучение, открытая вода его отражает в гораздо меньшей степени, больше поглощает. Значит, чем больше открытой воды, тем больше тепла остается на поверхности. Это добавка к парниковому эффекту.

Тает вечная мерзлота, а в вечной мерзлоте заключено весьма много углекислого газа и метана, это парниковые газы. Они были заключены в грунте, теперь они летят в атмосферу, то есть, опять добавка к парниковому эффекту. Теплеют холодные моря – высвобождаются запасы газогидратов и так далее.

А все - таки мы слишком мало знаем о параметрах этих циклов, мы плохо знаем, сколько углекислоты и метана в мерзлоте, каковы запасы газогидратов, здесь мы хромаем на обе ноги

Источник: http://www.mega-watt.ru