Накал страстей в украино-российском газовом конфликте постепенно утихает, и стороны демонстрируют готовность договариваться без взаимного шантажа, к чему их активно призывают и даже принуждают западные политические лидеры. Недавно в центре внимания вновь оказалось создание газотранспортного консорциума, теперь рассматриваемого как альтернативу навязанному монополисту-посреднику «РосУкрЭнерго». но реальное решение таких стратегических вопросов упирается в проблему формирования в Украине коалиционного правительства и, соответственно, его энергетических приоритетов.

На минувшей недели главным событием мировой политики стал саммит «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге, в центре внимания которого были вопросы энергетической безопасности мировой экономики, среди которых проблематика украинско-российских газовых взаимоотношений занимала далеко не последнее место. Однако, учитывая характер подобных встреч, призванных не столько демонстрировать собственные позиции, сколько генерировать консолидированную позицию мировых лидеров, «Коммюнике по энергетической безопасности», принятое G8, содержит достаточно расплывчатые декларации и только подтверждает наличие серьезных противоречий внутри «восьмерки».

В частности, Россия в очередной раз отказалась ратифицировать Энергетическую хартию (выполнение которой означает демонополизацию газового рынка РФ), подтвердив при этом «солидарность» с основными положениями Хартии. В целом, документа можно свести к цитате из Совместного заявления, согласно которой G8 призывает к «большей прозрачности, предсказуемости и стабильности глобальных энергетических рынков».

По словам премьер-министра Италии Романа Проди, на общих собраниях G8 об Украине не говорили, но в ходе двусторонних переговоров эта тема поднималась. После общения с президентом РФ Владимиром Путиным Проди в очередной раз обеспокоился надежностью Украины, как газового транзитера по причине недостаточного наполнения подземных газохранилищ.

По словам итальянского премьера, «…в Италии обеспокоены, глубоко обеспокоены новостями о том, что Украина не пополнила хранилища. … Мы уже выражали вашему правительству и продолжим выражать... свое желание, чтобы до зимы все запасы были пополнены, потому что в случае необходимости Италия должна получать газ в должном объеме».

по итогам саммита G8, в газовых взаимоотношениях Украины и России был фактически сохранен статус-кво, означающий отсутствие прямого вмешательства Европы и США в соответствующие договоренности Киева и Москвы. Для Украины это скорее позитив, оставляющий хоть какую-то свободу маневра, поскольку вряд ли бы «большая семерка» пошла бы на конфликт с Россией из-за Украины. А Кремль, в то же время, приложил немало усилий для дискредитации репутации Украины, как надежного транзитера газа.

И такие маневры уже начались. 13 июля председатель правления «Нафтогаза» Александр Болкисев дал свою первую пресс-конференцию в качестве полноценного главы (а не и.о.) НАКа. Главным месседжем мероприятия стало предложение «Газпрому» «обменять» создание газового консорциума (на чем российская сторона методично настаивает далеко уже не первый год) на отказ от услуг «РосУкрЭнерго», как монопольного посредника при импортных поставках газа в Украину.

При этом Украина должна получить гарантии обеспечения своего газового баланса. По словам Болкисева, «когда сбалансируемся, мы будем ставить на то, что национальный рынок и национальная газовая компания должныбыть приоритетными на рынке. Я не вижу необходимости в посредниках, если будет решен вопрос с газотранспортным консорциумом».

В целом, такое предложение Болкисева выглядит достаточно перспективно и открывает для Украины принцип. возможность «задорого» продать права на совместное управление ГТС, увязав его создание с ценами на газ для отечественных потребителей, транспортными тарифами и правом заниматься реэкспортом. К тому же, консорциум остается едва ли не последним средством привлечения инвестиций в украинскую ГТС, только для сохранения мощностей которой (не говоря уже о наращивании) необходимо более $2 млрд.

И лучше в этой ситуации занимать активную позицию и выдвигать собственные требования, чем пассивно ждать очередного кризиса, когда будут выставлены предложения, от которых невозможно отказаться. Тем более, что интерес к консорциуму сохраняют и западные партнеры Украины, в частности, Германия и Польша, чьи интересы как потребителей газа, в данном случае, совпадают с украинскими. Это дает принцип. возможность создать серьезный противовес российским аппетитам и в такой форме частично реализовать идею консолидации импортеров газа.

Однако здесь же кроется и опасность «проторговаться», особенно усиливающаяся в условиях отсутствия консолидированной позиции даже весьма близких политических сил, следствием чего может быть кадровая и, главное, «идейная» чехарда в правительстве. Ярким подтверждением этого является ситуация, когда одна часть «Нашей Украины», представленная в правительстве, назначает главой «Нафтогаза» умеренного сторонника консорциума Александра Болкисева. А другая часть той же «Нашей Украины», представленная, в частности, народными депутатами Николаем Катеринчуком и Петром Порошенко, выступает с жесткой критикой самой идеи консорциума и уже априори обещает применить к будущему консорциуму «криворожсталевскую» методику реприватизации. Такая «консолидация» пропрезидентской партии, безусловно, не добавляет доверия Украине ни со стороны Европы, ни, тем более, России.

Попытался Болкисев и смягчить долговую проблематику «Нафтогаза», охарактеризовав имеющуюся задолженность перед «РосУкрЭнерго» и СП «УкрГаз-Энерго» в $587 млн., как «не более, чем текущие недолгосрочные долги». При этом глава «Нафтогаза» пообещал расплатиться по ним уже до конца августа. К этому же времени, необходимо погасит и задолженность перед Туркменистаном, без чего к Туркменбаши ехать бессмысленно. Не случайно глава Минтопэнерго Иван Плачков объявил в качестве последнего срока возобновления переговоров с Ашхабадом именно 1 сентября.

«Газпром» устами своей пресс-службы отметил в ответ, что «мы надеялись, что долг будет погашен до конца июля, теперь уже новый срок - конец августа. Посмотрим, удастся ли … рассчитаться хотя бы до конца августа». При этом российские коллеги Болкисева усматривают в действиях «Нафтогаза» неправомерное использование газа РУЭ и УГЭ, предназначаемого для ПГХ, на собственные нужды (т.е. для пост * украинским потребителям).

Не менее важное значение имеют и программные заявления главы «Нафтогаза», инициирующего в рамках структурной «перестройки бизнеса» НАКа разделение деятельности дочек по видам деятельности: добыча газа, его транспортировка и реализация потребителям. Должен быть реорганизован и внутренний рынок по функциям поставки газа и транспортировки по распределительным сетям, что приведет к ликвидации региональных монополий облгазов и позволит сделать прибыльным убыточное на на данный момент газоснабжение. Параллельно «Нафтогаз» начнет экономить как на внутренних издержках (для чего в том числе сокращается на 25% управленческий персонал), так и на зарубежных проектах.

В целом, все эти реформы являются достаточно перспективными и давно назревшими. Вопрос заключается только в том, будет ли следующий руководителем «Нафтогаза» (назначенный/переназначенный после формирования коалиционного правительства) таким же приверженцем реформ и насколько реальной будет такая перестройка вообще в условиях фактического банкротства «Нафтогаза».

Тем временем, промышленные потребители не сидят сложив руки в ожидании реструктуризации «Нафтогаза» и стремятся по возможности минимизировать риски. С этой целью, Южный ГОК, вслед за «Индустриальным союзом Донбасса», получил лицензию на поставки природного газа по нерегулируемому тарифу. Тем не менее, главным средством хеджирования газовых рисков в ГМК и украинской промышленности в целом является скорейшее создание полноценного правительства, персональный состав которого должен быть сформирован не столько по политическим, сколько по профессиональным критериям. Комментируя проблемы энергетической безопасности Европы, в том числе и их украинский аспект, глава Еврокомиссии Жозе Мануель Барозу особо отметил необходимость деполитизации газовой проблематики. Такая постановка вопроса не менее, если не более, актуальна и для украинской энергетики, причем это равно касается как политики международной, так и внутренней.

Источник: http://ugmk.info