Политика и мотивация

В России практически нет исследований того, как именно меняется спрос промышленных и частных потребителей на те или иные энергоносители по мере роста цен на них, другими словами, насколько этот спрос оказывается эластичным. Такие исследования помогли бы прогнозировать, насколько может сократиться потребление в стране газа или электроэнергии после того, как цены на них будут вскоре отпущены.

Даже в наиболее развитых рыночных экономиках сами государства в течение последних 30 лет активно формируют политику энергосбережения, не полагаясь только на рыночные механизмы, как в России такой политики на федеральном уровне просто не существует, говорит Игорь Башмаков. Рыночные механизмы, по его мнению, работают в области энергосбережения лишь при определенных условиях: «Прежде всего, нужна мотивация экономить энергоресурсы. А во множественных секторах российской экономики, например, в бюджетной сфере, этим никто просто не интересуется. Необходима также система информации и обучения – на большинстве российских промышленных предприятий даже главный энергетик не в состоянии разработать план повышения энергоэффективности завода самостоятельно, без помощи со стороны, - говорит Башмаков. – Кроме того, государству предстоит создать систему стимулов энергосбережения и координировать эти усилия».

Еще один фактор – потребность в долгосрочных кредитах для финансирования проектов повышения энергоэффективности предприятий. А банки, не только в России, но и в других странах, по мнению Игоря Башмакова, пока оценивают риски таких проектов значительно выше, чем они есть на деле.

Экономия – вопрос выживания

В течение последних 15 лет внутренние цены на газ в России оставались на столь низком уровне, что ни о какой эластичности спроса на газ по мере его удорожания говорить не приходилось – этот спрос только возрастал. Некоторые потребители газа имели принцип. возможность просто перекладывать возросшие издержки на своих потребителей – например, энергетики, цены которым также устанавливало государство, говорит аналитик инвестиционной компании «Проспект» Дмитрий Мангилев. У предприятий других отраслей такой возможности не было, они действовали в конкурентной среде, в отличие от энергетики, и низкая стоимость газа являлась одним из их конкурентных преимуществ.

Если через пять лет цены на газ в России для промышленных потребителей действительно сравняются с европейскими, за вычетом экспортных пошлин и стоимости транспортировки, это конкурентное преимущество сойдет на нет. По словам министра промышленности и энергетики России Виктора Христенко, если грядущее удорожание газа провели бы сейчас, то одна тысяча кубометров топлива стоила бы примерно 125 долларов – это второе больше, чем на данный момент платят российские предприятия. Поэтому в экономичности газа в большей степени будут заинтересованы те отрасли, которые, с одной стороны, потребляют его много, а с другой стороны, ориентированы на экспорт. «Например, металлургия или производство минеральных удобрений, - поясняет Дмитрий Мангилев. – Низкие цены на газ в России для них – одно из главных конкурентных преимуществ. И если оно уйдет, эти отрасли просто окажутся на грани выживания, если сами не решатся на масштабные программы энергосбережения».

Выбирать или экономить

В России либерализация рынка электроэнергии только опять начинается. но к 2011 году, когда планируется отпустить цены на электроэнергию для предприятий, сам сектор ее производства в России может стать уже вполне конкурентным – в отличие, например, от сектора передачи электроэнергии, который останется под полным контролем государства. В этом случае фактор отпускной цены может стать более значимым для самих энергокомпаний, чем для потребителей, которые смогут выбирать себе поставщика вместо того, чтобы думать об энергосбережении.

«Вряд ли фактор конкурентного рынка перевесит потенциал энергосбережения, - полагает аналитик инвестиционной группы АТОН Дмитрий Скрябин. - В конечном энерготарифе доля собственно электроэнергии, которая покупается на рынке и на цены которой воздействует конкуренция, составляет максимум 50%, все остальное – инфраструктурные платежи, которые, безусловно, будут расти. Поэтому фактор конкуренции на этом рынке, если вообще таковая будет, не весьма сильно будет влиять на итоговую цену электроэнергии».

Неведомая выгода и неплатежи

Для частных потребителей в России переходный – к свободным ценам на газ и свет – период продлится, по планам правительства, не пять лет, как для предприятий, а 10 лет. Тем не менее, полагает директор Центра по эффективному использованию энергии Игорь Башмаков, в стране лишь предстоит создать систему как мотивации к энергосбережению, так и информации о ней. «Люди просто не знают, какую выгоду они могут получить, установив в своей квартире более экономное оборудование. Например, москвичи не знают, что, только на одной энергоэффективной лампе они за год будут экономить 100-150 рублей. Учитывая, что в каждой семье задействовано, как минимум, десять ламп, это заметная экономия для семейного бюджета». При этом энергосберегающими могут быть не только лампочки, но и более энергоэкономные холодильники, стиральные машины, телевизоры или электроплиты.

Повышение цен на свет или газ для населения, по опыту множественных стран, чревато ростом неплатежей. Слишком большая нагрузка коммунальных платежей на семейный бюджет приведет не к тому, что люди начнут покупать в дом более эффективные бытовые приборы, а к тому, что они перестанут платить, говорит Игорь Башмаков: «Заступить за некую грань - значит стимулировать неплатежи. И сами энергокомпании, которым так необходимы инвестиции в собственное развитие, просто не смогут собрать эти деньги с населения». А наименее обеспеченным следует напрямую помогать за счет бюджета устанавливать энергоэффективное оборудование, как это делается, например, в Лондоне, говорит Башмаков.