Широко распространено мнение, что раз запасов нефти и газа у нас много, то дефицита ни для внешних, ни для внутренних потребителей не предвидится. но запасы из недр еще нужно извлечь и транспортировать к потребителям, а на это нужны значительные средства. м. тем рост спроса на энергоресурсы порождает ненефтегазовый сектор экономики. Устойчивость темпов его роста означает, что спрос на газ и электроэнергию будет расти.

Хватит ли нам при медленных темпах роста добычи газа ресурсов и для себя, и для экспорта? Во множественных регионах мы уже имеем дефицит. С огромным трудом решается проблема обеспечения газом второго энергоблока Северо-Западной ТЭЦ в Санкт-Петербурге, строительство которого закончится в этом году. А для надежной работы московской энергосистемы к 2020 году ее мощности должныбыть удвоены. В период до 2010 года дефицит источников электроэнергии сформируется в большей части энергосистем. При сохранении сложившихся тенденций нас ждет рост потребления природного газа в 2006-2015 годах примерно на 35%, а электроэнергии – на 55%.

Крест Чубайса и крест Миллера

В начале июня президент Путин отметил, что недоразвитие энергетики уже тормозит экономический рост. Возможности развития экономики благодаря загрузке построенных еще в советское время мощностей исчерпаны. И значит, дальнейшее развитие энергосистемы потребует масштабного нового строительства. но это означает необходимость огромных капитальных вложений, которые будут отвлечены от развития других секторов экономики.

Академик Владимир Фортов назвал пересечение падающего графика мощностей электростанций (за счет старения оборудования) и взлетающего вверх графика спроса на электрическую мощность крестом Чубайса. Чтобы он не стал крестом, поставленным на развитии российской экономики, необходимо вложить в электроэнергетику до 2020 года $250-330 млрд., или 7-10% от всех ежегодных капитальных вложений в основной капитал. Электроэнергетика активно включилась в гонку со временем и в конкуренцию за возможности инвестиционного комплекса.

Про крест Миллера так же не говорили. Рассуждения о том, что природного газа для обеспечения экспортных обязательств и нужд внутренних потребителей может не хватить, многие считали несерьезными. Морозы зимы 2006 года доказали эту теорему. Если нанести на график падающую динамику добычи газа на разрабатываемых месторождениях по мере их истощения и растущую динамику потребностей в газе российских потребителей и экспорта по уже заключенным долгосрочным контактам, то увидим, что эти графики пересекаются примерно в 2010-2012 годах, образуя так же один крест.

По оценкам РАН, для наращивания производства газа, развития систем его транспортировки и распределения необходимо в ближайшие 15 лет вложить $210-230 млрд. Это примерно 60% выручки от экспорта газа до 2020 года. Значит, быстро нарастить добычу мы не сможем. крайне не желательно же действительно все доходы от экспорта газа пустить на инвестиции в газовый же сектор и воспроизводить то, что Гайдар так же в конце 1980-х назвал самоедской экономикой. В 2015-2020 годах ежегодные капиталовложения в газовый сектор должны составить $15-16 млрд. Если говорить о перспективе до 2050 года, то все нынешние запасы нефти и газа будут извлечены и для поддержания их добычи потребуется открыть больше месторождений, чем мы имеем на данный момент. Это возможно?

Аппетиты только электроэнергетики и газовой отрасли – 13-16% от всей суммы вложений в базовой капитал. Экономика не может выдержать такую дополнительную инвестиционную нагрузку без замедления темпов роста или без динамичной переориентации от стратегии инерции на стратегию эффективности. В последнем случае можно убрать кресты с дороги роста, снизив инвестиционные аппетиты электроэнергетиков и газовиков.

Стратегия эффективности

Несмотря на то что президент в своем послании указал на задачу повышения энергоэффективности, федеральное правительство к ее решению не готово. Фактически перед Россией стоит задача обеспечения экономического роста без увеличения энергопотребления.

Это решаемая задача. По нашим оценкам, потенциал энергосбережения составляет 370-390 млн т условного топлива. Наибольшим потенциалом располагают жилые и общественные здания, за ними следуют промышленность и системы теплоснабжения и, наконец, электроэнергетика. Потенциал снижения потребления природного газа равен 172-177 млрд. кубометров – значит около 40% его внутреннего потребления. Экспорт такого объема газа по цене $200 позволит получить годовой доход в размере $35 млрд.

Комбинация рыночных сил и активной госполитики в области эфф. использования энергии способна обеспечить экономический рост энергетическими услугами без увеличения потребления первичных энергоресурсов. И к тому же – предотвратить опасность снижения экспорта газа.

Именно повышение эфф. использования энергии, а не наращивание ее производства, стало главным средством выхода глобальной экономки за пределы роста после 1973 года. Снижение энергоемкости глобального ВВП позволило человечеству ежегодно потреблять фактически на 5 млрд. т нефтяного эквивалента меньше, при том что общемировая добыча нефти составляет около 3,9 млрд. т. Часто приводят в пример быстрое наращивание мощностей в электроэнергетике Китая, но Китай, ставший в 2005 году четвертой экономикой мира, снизил энергоемкость ВВП в 1990-2003 годах в четыре раза и намерен к 2050 году снизить ее еще в три-пять раз. В России же с 1990 года этот показатель снизился только на 30%. Россия не Америка не потому, что она платит цену холода (в начале XX века Россия была одной из самых энергоэффективных стран мира), а потому, что платит высокую цену низкой эффективности.

Источник: http://www.rprf.ru/news