Несмотря на прошлогодний опыт, зима, как всегда, подкралась неожиданно. Особенно масштабный кризис ожидается в Москве, где дефицит энергомощностей может достигнуть 800 МВт. Если в среднем по России количество потребляемого электричества увеличивается на 4,6% ежегодно, то в столице этот рост составляет более 8%. «Мосэнергосбыт» уже начал согласовывать с московским правительством списки предприятий, которые могут быть ограничены в потреблении электроэнергии. Причем если год назад в списке кандидатов на ограничение было 1945 предприятий, то этой зимой их число выросло до 263 Помимо расширенного списка потенциальных кандидатов на ограничения, московская мэрия подготовила так же один «черный список» из 230 чемпионов энергоемкости. Во всех проблемных компаниях планируется срочно провести проверки: специальные комиссии выяснят, сколько электроэнергии они используют, и установят лимиты потребления. Если они будут превышены, то предприятия будут отключать.

Рассуждая о грядущем энергокризисе, журналисты иногда смешивают понятия и пишут, что «в целях энергосбережения будут производиться отключения потребителей». но драконовские меры, которые сейчас рассматривает московская мэрия, в прямом смысле энергосбережением не являются. На этой стадии речь идет уже не о сбережении, которое необходимо для упреждения кризиса, а об ограничениях потребления по факту форс-мажорных обстоятельств. Как говорится, не до жиру – быть бы живу. По мнению экспертов, уже на данный момент годовой ущерб от этих мер в целом по стране составляет 5% от ВВП, т. е. 56 млрд. долларов в год. А на пятилетку (2006–201 он может достичь 300 млрд. долларов.

Суть энергосберегающего курса должна выражаться в системной политике государства, направленной на снижение удельной энергоемкости производства. но такого курса в России не было и нет. Кроме того, советская государственная политика заниженных цен на энергоресурсы привела к тому, что у нас не сложилась культура энергосбережения, свойственная, например, бережливой Европе. Блеск и нищета энергоимперии

Наша страна располагает 12% мировых запасов нефти, 35% – газа и 16% – угля. Образ России как энергетической сверхдержавы, то и дело размахивающей энергодубиной, усиленно эксплуатируется в СМИ. В сочетании с неоправданно низкими ценами на энергоресурсы (российские предприятия покупают газ в шесть раз, а уголь – в три раза дешевле своих европейских конкурентов) не только у рядовых россиян, но и у руководителей промышленности закономерно складывается впечатление, что нам с нашим потенциалом негоже мелочиться и думать об энергосбережении.

Однако некоторые цифры заставляют задуматься: энергоемкость российского ВВП в 2,5 раза выше американского и в 3,5 раза – британского. При этом холодный климат и доступность энергоресурсов мало что объясняют. ВВП Норвегии, богатойуглеводородами и расположенной в сопоставимых с нами климатических условиях, по энергоэффективности фактически не уступает американскому. Да и Канада с ее суровыми зимами потребляет в 1,8 раза меньше энергии на единицу продукции, чем Россия.

Выясняется, что от 100% энергоресурсов, добываемых в России ежегодно, 35% мы продаем за рубеж, а 30% попросту теряем. По данным Минпромэнерго, каждый год в России бессмысленно сгорает до 400 млн. тонн условного топлива. Это 250 млн. тонн нефти, или 100 млрд. долларов. Пренебрежительное отношение к энергосбережению опять начинается так же на газовых и нефтяных месторождениях. 15 млрд. кубометров попутного газа сгорает ежегодно: из-за его дешевизны нефтяники даже не задумываются о том, чтобы загнать его в трубу. Из изношенных на 70% магистральных трубопроводов вытекает как минимум 3% перекачиваемой нефти. Через линии электропередачи пропадает 4% электроэнергии. До трети тепла теряется в коммунальном хозяйстве, а это так же 25 млн. тонн условного топлива (тонна условного топлива эквивалентна 0,625 т нефти). И этот список можно продолжить.

В результате при высоких удельных расходах энергоресурсов на российских предприятиях, росте цен на энергию и стабильном курсе доллара доля энергетических издержек в структуре себестоимости промышленности растет, а ее конкурентоспособность падает. Низкая энергоэффективность российской экономики сдерживает ее развитие, а население страдает от растущей дороговизны коммунальных услуг. Заграница нам поможет

Нынешний высокий уровень энергоемкости отечественной промышленности препятствует росту ее конкурентоспособности. В машиностроении, например, доля энергозатрат в промышленно развитых государствах не превышает 3–6%, как в России она составляет 12%. При этом лишь немногим более 10% промышленных предприятий инвестируют хоть какие-то средства в энергосберегающие проекты.

Что мешает использовать механизмы энергосбережения на предприятиях? Дефицит квалифицированных специалистов, способных разработать и реализовать программу снижения энергетических издержек; недостаточный опыт банковского кредитования проектов в области энергосбережения. Руководители предприятий не уверены в том, что игра стоит свеч и что энергосберегающие меры неминуемо приведут к снижению издержек (а следовательно, росту прибыли компании), а финансовые институты не решаются связываться с новыми проектами, боясь потерять деньги.

Заполнить вакуум государственной активности в стимулировании энергоэффективных проектов пытаются международные организации, которые помогают развитию успешного частого сектора в России. Например, программа Международной финансовой корпорации (IFC – части Всемирного банка) по стимулированию инвестиций в энергосбережение призвана помочь российским банкам преодолеть барьер недоверия к клиентам, обращающимся за займами под энергосберегающие меры. Помимо помощи в оценке кредитных рисков, IFC предлагает банкам целевое льготное финансирование, предоставляет кредитные линии и частичные гарантии российским банкам и лизинговым компаниям, которые финансируют конкретные проекты в области энергосбережения. Цель программы, с одной стороны, стимулировать развитие инвестиций в энергосбережение как самостоятельный сегмент рынка финансовых услуг и, с другой стороны, поддержать энергосберегающие инициативы промышленных предприятий. Аналогичная программа есть и у Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Мелкотемье

Однако если надеяться только на добрых самаритян из международных организаций, то ждать наступления зимы как стихийного бедствия нам придется так же долгое время. Все-таки спасение утопающих – дело рук самих утопающих.К 2010 году дефицит генерирующих мощностей, по данным РАО ЕЭС, составит 16,9 млн. МВт. Чтобы предотвратить кризис, энергохолдинг усиленно привлекает инвестиции и пытается ввести 20 257 МВт новых энергомощностей в ближайшее время. При этом, по некоторым оценкам, эта цифра из программы-минимум РАО составляет лишь 5–6% от потенциала энергосбережения, который, согласно Энергетической стратегии РФ, равен 360–430 млн. тонн. К слову сказать, создание на электростанциях 1 кВт установленной мощности стоит порядка 1000 долларов, а затраты по снижению существующего максимума на тот же 1 кВт в 2–3 раза меньше. Смысл этих подсчетов прост: чем больше мы будем сберегать, тем меньше дополнительных энергомощностей нам потребуется. но эта очевидная мысль почему-то редко звучит с телеэкранов и тиражируется в прессе. Об энергетической империи, геополитических играх на энергетическом поле, исторической роли Штокмановского месторождения пишут много и взахлеб, а вот о сбережении писать совсем не cool. Дележка РАО ЕЭС, пиар-войны за «Сахалин-2», интриги Евросоюза вокруг Энергетической хартии – это пожалуйста, а «теория малых дел» считается унылым мелкотемьем. Кому интересно про котельные, компрессоры и когенерацию (одновременное производство электричества и тепла), если вокруг решаются судьбы мира и рушатся многомиллионные контракты? О бедной котельной…

Как бы прозаично это ни звучало, но слой накипи в котле толщиной в полмиллиметра приводит к 1%-му перерасходу топлива. При правильной подготовке воды этих потерь можно было бы избежать. А энергосберегающие лампы в 20 Вт дают столько же света, что и лампы накаливания в 100 Вт, и при этом потребляют в 5 раз меньше электроэнергии и служат в 8–15 раз дольше. К примеру, после того как в 2004 году новое руководство Курского драмтеатра заменило обычные лампочки накаливания энергосберегающими, ежегодная экономия электроэнергии достигла 40 000 кВт.

По опыту множественных предприятий только беззатратные (организационные) и малозатратные меры по энергосбережению могут дать экономию вплоть до 10% потребления. Например, Заволжский моторный завод (входит в холдинг ОАО «Северсталь-авто») в рамках комплексной программы «Энергосбережение» за счет малозатратных мер снизил энергопотребление на 6%. При этом ничего нового на заводе не изобрели, а просто навели порядок в энергосистеме: провели энергоаудит, оптимизировали систему освещения цехов и регулировку теплового режима. Только за счет внедрения методики прогнозирования максимальных нагрузок в первый же год осуществления программы удалось сэкономить 5 млн. рублей. Сейчас эти меры особенно актуальны, так как капитальные вложения в более затратные энергоэффективные технологии – это инвестиции в будущее: в этом году они уже не помогут – слишком поздно энергетики забили в набат. Но думать о них нужно именно сейчас, тем более что арсенал энергосберегающих технологий более чем широк.

Как бы кощунственно это ни звучало, нынешний энергокризис и связанная с ним угроза жестких мер в виде ограничений и отключений – уникальный шанс повысить значимость эффективного энергопользования. Отрадно наблюдать, что одновременно и государственные органы пришли в деятельное возбуждение. Поступила информация, что Минпромэнерго России в ближайшее время готовится направить на согласование в МЭРТ, Минфин и другие заинтересованные министерства проект программы по повышению эфф. энергопотребления в России. А организаторы только что отшумевшего в «Президент-отеле» Московского энергетического диалога снизошли до включения энергосбережения в повестку дня. и на том спасибо.

Источник: http://www.newtimes.ru