Фоллат Эрих (Follath, Erich), (Spiegel, Германия)

общемировая экономика переживает бум, - но все-таки стоит она, по мнению экспертов, на глиняных ногах. Гонка за сырьевыми ресурсами кардинально меняет соотношение сил м. государствами. Началась новая эпоха энергетических конфликтов.

Координаты мировой политики меняются не с помощью бомб и штыков, побед или капитуляций в войнах. Иногда тектонические сдвиги происходят незаметно.

Так было, например, целых полстолетия назад, когда американцы продали японцам за несколько долларов патент на компьютерную технику. Что смогут сделать с ним ослабленные войной, отсталые люди с Дальнего Востока, думали США. Японцы, усердные люди с сильной мотивацией, продолжили разработку технологии и создали мировые концерны, вытеснившие западные фирмы из индустрии развлечений и с автомобильного рынка.

То же самое произошло, когда Дэн Сяопин (Deng Xiaoping) в декабре 1978 года добился от своих китайских коллег по ЦК принятия, скорее всего, временного решения, и разрешил провести первые эксперименты со свободной рыночной экономикой. на данный момент Народная Республика - на пороге превращения в экономическую державу, готовую дать бой даже Соединенным Штатам и Европе.

Взлеты и падения наций: порой это игра, когда карты не раскрываются, - и при условии неожиданных и необычных предзнаменований.

То же самое и на данный момент, когда началась эпоха новой холодной войны. Эпоха драматических схваток за передел все сокращающихся, но одновременно все более необходимых ресурсов. Эпоха, в которой общемировая политика все больше определяется вопросами энергетической безопасности, когда потенциальные победители и проигравшие как раз и тасуют по-новому карты. Недавно США открыли своего нового партнера в лице Индии, испытывающей особую жажду на энергоносители, Китай дает авансы своему прежнему противнику России - удивительные альянсы.

Что историки будущих поколений возьмут за точку отсчета этой эпохи, пока не решено. Быть может, тот день в мае 2005 года, когда в Баку был торжественно передан в эксплуатацию самый дорогой нефтепровод мира, ведущий из Азербайджана через Грузию в турецкий порт Джейхан, - проект, который поддерживал прежде всего Вашингтон, проект - в высшей степени сомнительный с политической и странный с географической точки зрения, должный нейтрализовать влияние иранцев и русских. Или тот день, когда китайцы обеспечили себя, благодаря сделке стоимостью 70 миллиардов долларов США с Тегераном, ресурсами на ближайшие десятилетия.

Иран угрожает нефтяным оружием. Россия использует газ в политических целях против соседей и может закрыть кран и для Западной Европы. Венесуэла подумывает о том, чтобы совсем отрезать Соединенные Штаты от своих запасов.

А террористическая организация Аль-Каида попыталась недавно впервые взорвать нефтяные объекты в Саудовской Аравии.

Эксперты инвестиционного банка Goldman Sachs и политические эксперты из Вашингтона, Лондона и Сингапура отводят в только что появившемся исследовании международному терроризму второе место среди угроз для мировой экономики. Опаснее для экономики только одна угроза: нехватка сырьевых ресурсов и связанная с этим высокая стоимость на них.

В эти суровые времена начинает постепенно нервничать и сверхдержава США: президент Джордж Буш (George W. Bush), человек отечественного нефтяного лобби, и долгое время - пропагандист неограниченного потребления ископаемого топлива, в последние недели неожиданно резко изменил свою позицию. В своем обращении к нации в конце января он назвал Америку нефтезависимой, пожаловался на нестабильную ситуацию, особенно на богатом энергоносителями Ближнем Востоке и предписал стране воздержание с тем, чтобы избавиться от зависимости от черного наркотика.

Он восхвалял автомобили-гибриды, биологические дизели, ветровую и солнечную энергию. Но, прежде всего, президент США хочет шире использовать атомную энергию, предложить странам третьего мира глобальное партнерство в области атомной энергии, и небольшие ядерные реакторы с американскими гарантиями пост * топливных стержней - не что иное, как новая форма империализма, насаждение зависимости, пишут его критики.

Во всяком случае, визит Джорджа Буша в начале марта в Индию является исторической вехой: Вашингтон предлагает Нью-Дели привилегированное партнерство в области энергетики, поставки ядерного топлива и современных реакторных технологий, - хотя Индия не присоединилась к Договору о нераспространении ядерного оружия, и потому относиться к ней нужно как к ядерной парии.

Видя такую инициативу американцев, не хотят теперь отставать и европейцы: ЕС ставит вопрос энергетической безопасности в центре своей внешней политики, только что объявила комиссар ЕС Бенита Ферреро-Вальднер (Benita Ferrero-Waldner). В последнее время было несколько звоночков, вынудившие это сделать.

Политика в области ресурсов. Если мы будем едины, то сможем оказывать давление на поставщиков, - говорит умоляюще руководитель французского концерна Жерар Местралле (Gerard Mestrallet), - но путь от нехватки энергоносителей до обладания ими тернист. Это только что в очередной раз продемонстрировал в прошедшие четверг и пятницу саммит ЕС в Брюсселе: он измучил себя в основном заявлениями о намерениях. Для каждой страны решить вопрос по-новому можно только в рамках внутренней политики. На начало апреля запланирован немецкий энергетический саммит под руководством федерального канцлера.

Почему новая холодная война напоминает в каком-то отношении прежнюю Cold War после Второй мировой войны? Что объединяет м. собой две эпохи? Что их отличает? Куда и как сместилось соотношение сил?

В начале прежней холодной войны была бомба - и ссора. Союзники по Второй мировой войне после победы над гитлеровской Германией разошлись, Трумэн (Truman) и Сталин глубоко не доверяли друг другу. Было явно видно, что Москва хотела без всякого стеснения гарантировать себе военные трофеи и агрессивно расширить свою сферу влияния - пока так же невоенными средствами.

После того как американские ученые провели 16 июля 1945 года успешные ядерные испытания в пустыне New Mexico, а затем, спустя несколько дней, была сброшена самая страшная из всех бомб на Хиросиму и Нагасаки, военно-политическая ситуация изменилась сначала в пользу США. Военное руководство проекта в одном из секретных документов уже подсчитывало потребности в атомных бомбах для разрушения важных стратегических районов России с перечнем городов, включая Москву.

Лишь в августе 1949 года, когда СССР тоже провел испытание атомной бомбы, отсталая империя Сталина снова стала равноправной мировой державой (хотя она со своей замшелой идеологией, бюрократией и излишними запасами вооружений несла в себе зародыш распада). Возник баланс устрашения - его отличала угроза взаимного гарантированного уничтожения, - которая, по крайней мере, исключила горячий этап войны м. великими державами.

The Cold War: эпоха получила свое название по термину, принадлежащему американскому автору Герберту Своупу (Herbert Swope).

Холодная война вошла в историю нескольких регионов мира. Мир долгое время гарантировала Западная Европа, включая Федеративную Республику Германия. Для множественных других это был, выражаясь словами Джорджа Оруэлла (George Orwell) мертвенно-стабильный мир. Поскольку идеологическое соперничество м. сверхдержавами привело к образованию блоков, к появлению четко очерченных сфер интересов.

Хорошо было лишь тем, кто жил по правильную сторону железного занавеса и мог устроиться в процветающих, ориентированных на демократию и рынок обществах. Плохо было тем, кто, как, например, Венгрия в 1956 году или Чехия или Словакия в 1968 году, хотел сбросить смирительную рубашку большого брата, и для которых их цепи после кровавого подавления восстания стали так же болезненнее.

Но некоторые государства третьего мира не могли предложить своим гражданам даже такого ужасного статус-кво. Вашингтон и Москва были при выборе своих союзников разборчивыми и меньше всего беспокоились о соблюдении прав человека: они безоговорочно поддерживали своих союзников, жестоких диктаторов правого или левого толка.

США и СССР ниразу не доводили дело до больших крупных конфликтов. Но для большей части Африки, Азии и Латинской Америки не существовало никакого замороженного мира, были многозначительные столкновения. Мировые державы вели там свои обычные войны-заместители. Проигравшими в той эпохе были люди из недоразвитых регионов: великие державы использовали их эгоистично в качестве испытательного полигона - и в качестве поставщиков дешевых энергоносителей.

Показательными являются отношения м. США и Саудовской Аравией: не одно десятилетие Вашингтон снабжал коррумпированных принцев самым современным оружием. США не жалели миллиардов, чтобы в обмен получать дешевое топливо. Вряд ли кого-то интересовало, дошла ли эта долларовая благодать до широких кругов населения или же она была использована правителями для подавления демократических движений.

Мир, правда, не научился любить ядерное оружие. Но все же в годы холодной войны он научился его бояться. Хиросима и Нагасаки показали, каким грехом оно было: страшный вариант для самоуничтожения человечества. Даже во время весьма взрывоопасного Кубинского кризиса в 1962 году до нажатия ядерной кнопки было так же довольно далеко.

Бомба годилась для многого, - но не для бомбардировок. Она, помогала защищаться от нищих. Так что ничего удивительного, что после британцев и французов в 1964 году двери в клуб ядерных стран открыли, - не сознавшись в этом, - китайцы, а в 1967 году - Израиль.

но по сути своей холодная война была столкновением двух соперничающих мировоззрений. США и их союзники определили себе в качестве задачи сдерживание коммунизма, которая была дополнена более радикальными кругами мировой политикой освобождения Советский Союз цеплялся за свой собственный вариант теории двух лагерей, его главной задачей была борьба с западными империалистами с целью расширения свой сферы власти.

Обе стороны настаивали на действенности своих проектов общественного устройства - и на их универсальности.

Несмотря на постоянно провозглашавшееся в периоды разрядки окончание противостояния, поворотным моментом стал распад в 1991 году Советского Союза. Советский Союз, - испытывавший перенапряжение, до зубов вооруженный, отрезанный от новых технологий, - был вынужден признаться перед своими гражданами и миром в банкротстве.

Он распрощался, - в том числе благодаря проницательности Михаила Горбачева, вынужденного пойти на реформы, - не каким-то страшным выстрелом, а вздохом мировой истории. Теперь не стало монолитных блоков. Но и западные победители были вынуждены после первоначального периода эйфории быстро понять, что конца истории, пропагандировавшегося их триумфаторами, не наступило.

За холодной войной, эпохой перманентного, но предсказуемого противостояния, последовал сначала этап дикого мира. В этот переходный период быстро выяснилось, что распространение американской модели демократии само по себе происходить не может, что опасности для мира во всем мире не исчезли, они лишь видоизменились. И что ведущие страны третьего мира больше уже невозможно заставить быть партнером.

Экономические реформы в ленинистко-капиталистическом Китае, а десятилетие спустя, - в демократическо-социалистической Индии высвободили мощные силы, которые изменили и продолжают изменять отношения во все более глобализирующемся мире 21 столетия.

Дикий мир после холодной войны, это период с 1991 года по 2001 год, был только интермедией, в рамках которой действующие лица занимали места на мировой арене. Европа искала свое я и свой возможный путь, открыв свой союз для стран бывшего коммунистического Востока. Неуверенная, униженная Россия отправилась на поиски новых альянсов и попробовала реализовать государственный капитализм с демократическим налетом. Полные энергии Соединенные Штаты как единственная сверхдержава устраивала на неопределенное время свое мировое господство, необходимое по словам их бывшего государственного секретаря Мадлен Олбрайт (Madeleine Albright), для любого кризиса. Для этого они продолжали вооружаться, военный бюджет США на 2007 год равен сумме военных расходов всех других государств мира.

Америке, однако, не удалось остановить распространение ядерного оружия. Индия и Пакистан провели успешные ядерные испытания в 1998 году, Северная Корея объявила себя ядерной державой в 2005 году. Заставляет задуматься развитие событий также на родине бомбы: вопреки положениям Договора о нераспространении ядерного оружия Вашингтон захотел поддержать развитие миниатюрных ядерных зарядов - порог применения самого страшного из всех вооружений опустился.

На протяжении нескольких лет казалось, что дикий мир можно трансформировать в перманентное невоенное состояние. Но тут внимание мировой общественности захотели привлечь к себе исламистские подпольные группировки. В качестве оружия они предпочли террористические акты, совершаемые смертниками. Никакое ядерное оружие не могло противостоять коварной концепции (не)человеческих бомб, но до тех пор, пока нападения современных мучеников ограничивались преимущественно Ближним Востоком и лишь временами объектами США, проблема казалась понятной.

Ситуация изменилась 11 сентября 2001 года, когда террористы Аль-Каиды нанесли удар в самое сердце Америки, и в нью-йоркском Всемирном торговом центре, в Пентагоне и в Питтсбурге погибли примерно 3000 человек. Дикий мир превратился в горячую войну - не вызывающей возражений как наказание Афганистана. В конце концов, тамошний режим талибов давал прибежище Усаме бен Ладену (Osama Bin Laden) и его террористам.

Но господа из Белого дома хотели большего: Джордж Буш, и прежде всего его заместитель Ричард Чейни (Richard Cheney) и оголтелый министр обороны Рональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld) использовали вызванную ложной информацией о мнимом ядерном оружии готовность населения США и международной коалиции желающих для нанесения военного удара по Ираку и его диктатору Саддаму Хусейну (Saddam Hussein).

То, что мировое сообщество не одобрило этот шаг, Вашингтону сильно не помешало. К американцам пришло болезненное осознание физической уязвимости США. Но, прежде всего, осознание ненадежности своих партнеров в вопросах энергетики, потенциальной враждебности целого региона мира: 15 из 19 авиационных террористов были выходцами из Саудовской Аравии, коррумпированный королевский двор которой долгое время поддерживал бен Ладена.

В военной кампании Буша речь шла о свержении диктатора, о стратегических интересах Америки и ее военных базах, и о попытке имплантирования демократии на Ближнем Востоке. Но, прежде всего, это была война за нефть.

У Ирака огромные резервы сырьевых ресурсов. Тот, кто владеет страной, расположенной м. Евфратом и Тигром, может оказывать решающее влияние на развитие ситуации в этом чувствительном регионе, который в силу своих громадных запасов ресурсов считается бензоколонкой мира.

Но уже спустя несколько месяцев стало ясно, что военная кампания провалилась. Оккупационные войска США с цветами не встречали, их в силу неспособности обеспечить самые элементарные условия для жизни, например, снабжение водой и электроэнергией, население все больше ненавидит. Ирак - новый центр террора Аль-Каиды, жертвами которого становятся все больше иракцы, а не американцы.

Несмотря на все лозунги, Багдад не сможет так скоро очнуться от своей экономической летаргии даже благодаря экспорту нефти. фактически ежедневные террористические акты на нефтепроводах привели к дальнейшему снижению объемов добычи. Бывший премьер Айяд Алави (Ijad Alawi) уже говорит о том, что в стране опять начинается гражданская война. Но президент США Буш все так же верит в победу и в то, что мир со времени вторжения в Ирак стал безопаснее.

м. тем против войны выступают уже подавляющее большинство американцев, многие ожесточены негативной картиной, которую представляет собой в настоящее время ведущая демократическая страна в связи с историями в Гуантанамо, в Абу-Грейб. в истории США на смену периодам готовности к интервенциям приходили внутренние проблемы. Быть может, Америке придется снова больше заниматься собой. так же одной военной авантюры, например, в Иране, вполне вероятно не будет. И по той причине, что большинство американцев, очевидно, больше озабочены повышением цен на бензин на 50 процентов за последние 48 месяцев, чем вооружениями в далекой стране.

Остаются большие проблемы: распространения ядерного оружия, радикальный исламизм, террор. Никто не знает, как можно, - по меньшей мере, вербально, - остановить президента Ирана, решительно настроенного на уничтожение Израиля, от строительства атомной бомбы. Усаме бен Ладену удалось утвердить в значительной части мусульманских и отсталых в экономическом плане государств свое исламистское мировоззрение в качестве противовеса якобы управляемому извне, безбожному западному обществу. Аль-Каида, конечно, потеряла в своем влиянии как строго организованная террористическая группировка, но она продолжает распространение своей идеологии террора по всему миру и становится опаснее, чем прежде.

Только улучшение условий жизни может удержать людей от радикальных соблазнов, подключение к глобальной мировой торговле на свободных, не на протекционистских условиях, но, прежде всего, - личные шансы для продвижения. Такой социальный поворот является для гражданского и демократического общества намного важнее, чем, например, свободные выборы. Этого можно достичь с помощью производства, пост * и справедливого распределения потребительских товаров. Условием этого считается неограниченный доступ к полезным ископаемым, ко всем видам сырьевых ресурсов, начиная с ископаемого топлива и урана и кончая воспроизводимыми энергоносителями.

Так, сделан шаг вперед в решении одной большой проблемы, доминирующей теперь над другими проблемами, с которыми она связана многими нитями. Все важные страны - США, Европа, Россия и набирающие силу Китай и Индия - отдают главный политический приоритет безопасности в сфере сырьевых ресурсов. Они прилагают большие усилия в деле строительства сети трубопроводов через пустыни, степи и по дну морей. Идет борьба за благосклонность обладателей ресурсов. Используются мошенничество, взятки, спекуляция. Но в обозримом времени эта борьба будет происходить ниже порога военных столкновений.

После паузы в форме дикого мира, вызванной распадом Советского Союза, наступила новая эпоха: эпоха новой холодной войны.