профессор Университета Сассекса,

Брайтон, Великобритания[1]

В энергетическом секторе в целом необходим приемлемый баланс в триаде главных приоритетов энергетической политики. К ним относятся: либерализация и приватизация; проблемы изменения климата и устойчивого развития; топливные ресурсы и надежность снабжения. В настоящее время слишком малый вес приходится на долгосрочные политические решения, что обусловлено надежностью энергоснабжения. Это отчасти объясняется тем, что низкий уровень реальных цен на энергию и геополитическая стабильность на международных энергетитческих рынках вызывают некоторое благодушие, несмотря на неизбежность роста зависимости Европейского Сообщества от импорта на период до 2020 г. Одна из текущих и, возможно, в большей степени требующих безотлагательного решения проблем заключается в совпадении пиков спроса на европейские газовые и энергетические системы, так как индустрия электроснабжения становится все более зависимой от природного газа для производства базовых нагрузок. У некоторых предприятий может возникнуть искушение что на их взгляд неправильно: использовать ли аргументы долго- или краткосрочной надежности для оправдания сохранения status quo.

Несмотря на растущее число свидетельств воздействия энергетики на окружающую среду, некоторые аналитики и политики верят в то, что сочетание международных соглашений, рыночных инструментов, изменений в технологии и использования значительно больших объемов природного газа позволит совершить чудеса в отношении экологических характеристик мирового энергетического сектора.

В результате, некоторые правительства не прочь оградить себя от сколько-нибудь важной деятельности на энергетических рынках. Либерализация и конкуренция считаются панацеями, а приватизация успешно сокращает финансовый дефицит правительств. Функция правительств в энергетическом секторе («паровых катков») сводится к «сглаживанию игрового поля». но для управления, обеспечения экологической безопасности и надежного энергоснабжения необходимо, как и прежде, участие правительств.

Часто (особенно за пределами энергетического сектора) раздаются голоса в пользу рыночных инструментов как верного способа согласования частных и общественных затрат и выгод или для интернализации внешних экологических затрат. И это несмотря на относительно низкую эластичность цен (например, на электроэнергию и бензин), чрезвычайно регрессивное воздействие таких шагов на более бедных потребителей и на мировую конкуренцию энергоемких секторов. при выработке энергетической политики в наибольшей степени должны приниматься социальные, экологические и технологические соображения, а не только экономические.
Некоторые экономические и финансовые императивы

Во множественных странах, в основном за пределами Западной Европы, реформа ценообразования и тарифов на электроэнергию остается крайне важной проблемой. Цены по-прежнему мало связаны с затратами; широко распространено перекрестное субсидирование м. различными группами потребителей; и «time-of-use» ценообразование (зависящее от времени использования электроэнергии) все так же ждет широкого внедрения. Тарифы, с помощью которых не удается покрыть все затраты, поставили множественных производителей перед финансовыми дилеммами. Это особенно касается предприятий, оказавшихся перед фактом быстрого роста нагрузок и связанной с этим необходимостью в значительном финансировании. Столкнувшись с бюджетным дефицитом и противоположными требованиями в отношении государственных расходов, правительства оказываются неспособными дальше оказывать широкомасштабную поддержку национальных индустрий энергоснабжения. Подобным образом международные финансовые организации такие, как Всемирный Банк, сталкиваются с весьма реальными финансовыми ограничениями. Следовательно, реформа тарифов, более высокие коэффициенты самофинансирования предприятий и необходимость гарантировать и вознаграждать соответствующее инвестирование остаются основными приоритетами для индустрии энергоснабжения ряда стран, в том числе европейских.

В результате либерализации рынков потребители станут более независимыми в вопросах времени использования, выбора тарифов, производителей энергии и предоставляемых услуг. Если вначале новые измерительные технологии применялись только более крупными потребителями по затратным соображениям, то в более отдаленной перспективе они «дойдут» и до других потребителей электроэнергии, что обеспечит дальнейшее совершенствование тарифной системы, отражающей затраты. «Давление» со стороны потребителей будет во все большей степени определять структуру, тарифы и услуги предприятий. Один из ключевых вопросов в этой сфере заключается в следующем: будет ли более либерализованная индустрия электроснабжения, по существу, конкурировать на рынке на базе цен на энергию как таковую в кВт.ч или же рыночные силы будут способствовать созданию более широкого диапазона услуг в области энергетики, с учетом того, что спрос на энергию является производным.

Вопрос об экономическом регулировании также находится в стадии обсуждения. Не следует проводить столь резкого, как это представляется многим, различия по вопросу о фундаментальной природе выбора м. регулированием по «норме прибыли» и «ценовому потоку». Это связано с тем, что любой периодический пересмотр регулирования по «ценовому потоку» должен получить отражение в регулировании по соответствующей норме прибыли для уже осуществленных и новых капиталовложений, как это показал опыт Великобритании в последние годы.

Попытки правительств и регулирующих органов объединить интересы различных сторон, в частности, акционеров и потребителей, становятся объектом тщательной политической проверки, а в некоторых случаях - активного публичного обсуждения. энергетические предприятия, независимо от того, приватизированы они или нет, по-прежнему, заняты решением многочисленных экономических вопросов. В качестве примера можно привести вопрос о том, в какой мере тарифы должны устанавливаться только по принципу отражения затрат, или же соображения справедливости поставят политический барьер на пути увеличения разницы м. тарифами для подобных категорий потребителей. Другой вопрос касается того, каким образом будут решаться проблемы активов и контрактов организаций и предприятий, находящихся в затруднительном положении. так же один вопрос стоит так: каким образом будет перераспределяться ответственность по исторически накопившимся обязательствам (например, по атомным электростанциям) после изменения формы собственности на некоторые активы. Подобные факторы пишут о том, что вопрос о регулировании должен рассматриваться в соответствующем рыночном и политическом контексте и охватывать такие измерения, как экономика, окружающая среда, социальная справедливость, энергетическое разнообразие и безопасность энергетики. В частности, экономическое и экологическое регулирование должно развиваться более «свободно» при условии приоритетности мер в направлении устойчивого развития.

На либерализованном рынке электроэнергии цены будут устанавливаться на базе маргинальных затрат, определенных на конкурентной основе, а не стоимости услуги; риск будут нести инвесторы и держатели акций, а не потребители или налогоплательщики. Конкуренция ведет к такой системе ценообразования, которая в большей степени будет отражать затраты, и к определению тех видов перекрестного субсидирования, которых можно избежать (например, дорогой местный уголь и, в ряде случаев, ядерная энергия). В некоторых странах доходы от защищенных рынков электроэнергии были использованы для перекрестного субсидирования инфраструктур теплораспределения программах по центральному отоплению. В других странах в прошлом городские территории были «зонированы», и выбор систем теплоснабжения для потребителей был предопределен. Конкуренция и либерализация на рынке электроэнергии затрудняют, если вообще не исключают в будущем, такое перекрестное субсидирование и зонирование. Если существующие системы центрального отопления вполне могут пережить переход к либерализации (при снижении затрат как для теплоснабжающих предприятий, так и их потребителей), то создание частным сектором новых крупных систем центрального отопления при условии принятия более узких временных горизонтов и признания большего риска, связанного с такими инфраструктурно-интенсивными проектами, представляется маловероятным. Это - примеры лишь некоторых из происходящих в настоящее время глубоких изменений, которые окажут воздействие на структуру рынка и выбор технологий.

Некоторые экологические императивы

Индустрия электроснабжения во всем мире потребляет треть мирового объема первичной энергии и, является главным предметом множественных дебатов по вопросу устойчивого развития. Широкий круг экологических вопросов включает размещение предприятий, водопользование, удаление твердых отходов, вывод ядерных реакторов из эксплуатации, удаление ядерных отходов, кислотные дожди и глобальное потепление. Вопросы окончательного вывода из эксплуатации неэффективных и экологически «грязных» производств приобретут более четкие контуры в будущем десятилетии, по мере того, как старые станции, работающие на ископаемых видах топлива, и в особенности на ядерном топливе, будут подготовлены к изъятию из обращения.

Проблема кислотных дождей была решена путем перехода на другие виды топлива и технологии такие, как технология десульфуризации дымовых газов. но глобальное потепление является значительно более сложной и системной проблемой, особенно при отсутствии каких-либо простых «технических установок».

Концепция устойчивости является одновременно и определенной и слишком «неуловимой». В сущности, под устойчивым развитием подразумевается придание на на данный моментшний день большего значения условиям жизни и потребностям будущих поколений (справедливость старших поколений по отношению к младшим). С экономической точки зрения это сводится к принятию более низких норм скидок при принятии решений по инвестициям, что обеспечивает более широкие временные горизонты и более длительные сроки окупаемости.

но в условиях ужесточения конкуренции индустрия электроснабжения значительно менее склонна к риску и, устанавливает более высокие барьеры для капиталовложений или норм скидок. Государственные предприятия, подвергающиеся меньшему риску, получили относительно малую реальную отдачу по новым капиталовложениям (реально 5-8 %). В широком смысле аналогичные нормы характерны для тех частных предприятий, которые работают в рамках защищенных географических привилегий. Но частные компании, работающие на конкурентных рынках электроэнергии, стремятся к получению ex ante, pre-tax прибылей, возможно, в два раза более высоких.

This higher cost of capital усиливает тенденции к краткосрочности (окупаемости), свидетельствует о том, что меньше значения придается будущему, и в значительной степени сужает технологические возможности. Это приведет к сдвигу в технологическом выборе для конкурентоспособных энергетических предприятий в особенности, уведет в сторону от новых капиталоемких ядерных или крупных гидроэнергетических мощностей. Представляется, что этот эффект имеет фундаментальное значение. Вряд ли можно сказать, что проблема более высокой стоимости капитала и его влияния на выбор технологий полностью решаема за счет принятия рыночных инструментов для интернализации внешних затрат в структуре цен на энергию. Чем выше стоимость? капитала, необходимого для новых инвестиций, тем более высок уровень энергетического/углеродного налогообложения, необходимого для компенсации этого эффекта. для значительного снижения зависимости мировой индустрии электроснабжения от ископаемых видов топлива как элемента «отклика» на устойчивое развитие потребуется не одно десятилетие.

Некоторые технологические императивы

так же один ключевой вопрос заключается в следующем: каким образом общемировая энергетика сохранит свою технологическую инерционность в 21 веке. На протяжении нескольких десятилетий энергетика развивалась за счет многочисленных технологических достижений таких, например, как повышение температуры и давления пара, и напряжения в электросетях. Возможности для дальнейших радикальных улучшений в этом направлении в настоящее время представляются ограниченными. Не вызывает сомнений и бесперспективность такого пути развития энергетики, который связан с наращиванием потенциала существующих в настоящее время технологий от турбогенераторных установок мощностью 30 МВт, задействованных в послевоенный период, до современных электростанций, работающих на ископаемых видах топлива, в 600 900 МВт и ядерных, мощностью до 1450 МВт.

Прежняя технологическая парадигма, основанная на использовании паровых турбин, в настоящее время испытывает сильную конкуренцию со стороны новых технологий таких, как когенерация и газовые турбины комбинированного цикла, которые обеспечивают значительно более серьезное улучшение тепловых, экономических и экологических характеристик. Когенерационные установки и газовые турбины комбинированного цикла имеют такие преимущества, как низкий уровень капиталовложений, малые сроки для сооружения, высокий тепловой кпд, незначительный объем выбросов и более простая процедура согласования вопросов планирования. Благодаря новым типам газовых турбин комбинированного цикла (например, с пароохлаждаемыми турбинными лопатками) будет достигнуто дальнейшее повышение теплового кпд в этом десятилетии возможно, до 60%. Это все же значительно меньше по сравнению с кпд эффективных схем когенерации с высоким соотношением «тепловая энергия: электроэнергия», для которых возможен кпд на уровне 70-80%.

так же один технологический прорыв ожидается в области альтернативных источников энергии.

Среди возобновляемых источников энергии в настоящее время только гидро-энергия и, в значительно меньшей степени, геотермальная энергия широко используются для производства электроэнергии в мировом масштабе и в странах Евросоюза. В то время как на данный момент на гидроэнергию в странах-членах Европейского Содружества приходится 17% вырабатываемой электроэнергии, на все остальные возобновляемые источники энергии, вместе взятые, приходится пока лишь 0.5%. По некоторым, возможно оптимистичным, прогнозам доля этих других видов возобновляемых ресурсов может возрасти до 5-12% баланса первичной энергии для стран Евросоюза к 2010 г. С учетом более низких цен на ископаемые виды топлива и необходимости дальнейших технологических нововведений, большая часть возобновляемых энергоресурсов пока не анализируется как коммерчески жизнеспособная для индустрии электроснабжения, за исключением некоторых рынков, которые можно определить как рынки «ниши». По-прежнему на пути более широкого развертывания некоторых (или всех) видов технологий генерации энергии на базе возобновляемых ресурсов стоят такие трудности, как малая энергетическая плотность, колебания объемов выработки энергии, необходимость наличия «резервных» мощностей и, в некоторых случаях, необходимость усиления систем передачи.

но не исключено, что в энергетическом секторе недооцениваются перспективы для технологий с использованием возобновляемых источников энергии. Затраты на генерацию в случае некоторых видов возобновляемых энергоресурсов приближаются к таковым для установок, работающих на традиционных источниках, но для того чтобы большая часть возобновляемых ресурсов могла конкурировать с высокоэффективными установками когенерации и газовыми турбинами комбинированного цикла, необходим дальнейший прогресс. Интернализация внешних затрат содействовала бы расширению использования возобновляемых источников. Подобно другим видам маломасштабных энергопредприятий, использование возобновляемых ресурсов также имеет такие преимущества, как разнообразие, безопасность, широкая география и принцип. возможность избежать, по крайней мере, некоторых инвестиций в усиление систем передачи.

С учетом значительно более высокого теплового кпд систем когенерации СНР последние смогут содействовать как экономичности первичной энергии, так и достижению целей устойчивого развития. Доля СНР на рынках разных стран сильно различается: она является значительной в Дании, Финляндии, Швеции и Нидерландах и умеренной в Австрии и Германии; но имеются большие возможности для роста и в других странах. Перспективы развития СНР связаны со следующими обстоятельствами:

· потребность в соответствующем уровне теплоснабжения;

· серьезной конкуренцией в производстве, передаче и распределении энергии;

· заинтересованностью энергетических компаний, которые содействуют (в не препятствуют, как это зачастую происходило в прошлом) расширению СНР;

· наличием экономических и экологических выгодных видов топлива таких, как органические отходы или природный газ;

· энергетическая политика, содействующая СНР;

· интернализация внешних затрат, в особенности, налогов на производство энергии, а не на ее потребление.

Либерализация может оказать «контрастное» воздействие: открытый рынок электроэнергии содействуют СНР, но более многозначительные рыночные неопределенности и более высокий уровень риска ставят данную технологию под угрозу. СНР обладает большим потенциалом, но его дальнейшее развитие зависит от сотрудничества м. потребителями, индустрией электроснабжения, поставщиками топлива и оборудования, и лицами, вырабатывающими политику на всех уровнях. Лучшие перспективы для СНР могут быть созданы за счет дальнейших нововведений в технической и управленческой сферах, гармонизации экологического законодательства и лучшей совместимости задач устойчивого развития и экономической конкурентноспособности. Такой подход предпочтителен, так как он предполагает использование рыночных механизмов для стимулирования конкуренции, что позволяет обойтись без детального регулирования и сложных (и искажающих) субсидий. Помимо значительного вклада в сокращение выбросов СО2, более широкое использование СНР также обеспечивает такие преимущества, как гибкость, разнообразие и более высокая надежность снабжения.

Хотя часто много говорится о техническом потенциале СНР и центрального отопления, возможно, больше внимания следует уделять организационным и экономическим вопросам. В частности, необходимо более глубокое понимание вопроса об экономическом потенциале СНР и центрального отопления при условии более низких цен на энергию и либерализации энергетических рынков. Опыт Великобритании последних лет показал, что потенциал СНР может реализоваться на конкурентном рынке электроэнергии, но большая часть новых систем СНР в Великобритании были либо маломасштабными, либо базировались на промышленных площадках, характеризующихся высокими технологическими тепловыми нагрузками. есть значительно меньшая ясность по вопросу о том, смогут ли крупные системы центрального отопления на базе СНР (с его серьезными требованиями в отношении инфраструктуры и большими сроками окупаемости) процветать в условиях конкурентного рынка.

Устойчивое развитие энергетики будет определяться взаимодействием конкурентоспособности, надежности снабжения и экологических факторов. Технологический путь, который изберет индустрия электроснабжения, также будет в значительной степени зависеть от ее структуры. Например, капиталоемкие технологии с большими сроками представляются в большей степени соответствующими «централизованным» вертикально-интегрированным компаниям. Другие технологии, такие как маломасштабное производство с использованием возобновляемых энергоресурсов и когенерация, представляются в большей степени соответствующими более децентрализованным локальным производством. Многие технологии обладают такими преимуществами, как принцип. возможность использования разнообразных топлив, разнообразие масштабов, снижение объема выбросов в окружающую среду и более широкий географический разброс производств. Такие географически децентрализованные объекты энергетики, расположенные значительно ближе к потребителям электроэнергии, могут изменить традиционные подходы к системному планированию, передаче нагрузок, высоковольтным сетям передачи и существующим структурам энергетических предприятий. Больше всего этого должны опасаться монолитные, сверхцентрализованные предприятия, работающие по «нисходящему» принципу и практикующие административно-командные методы. Такие предприятия функционируют в рамках прежней технологической парадигмы и могут оказаться недостаточно гибкими для того, чтобы выдержать радикальные перемены в изменении взглядов в отношении выбора, масштабов и расположения новых технологий производства энергии.

[1] Материалы статьи доложены на конференции по локализации производства энергии, Броссель, 26 - 21.10.1998 г.