— Как Вы оцениваете заявления политиков о необходимости диверсифицировать поставки энергоносителей в Украину?

— Спору нет, сама идея диверсификации стала в последнее время весьма актуальной. но нужно весьма осторожно относиться к тому, что предлагается в каждом конкретном случае. К примеру, пишут, что необходимо строить газопровод из Ирана через Черное море. Нужно просто вспомнить, что до 1979 года республики Закавказья потребляли иранский газ. В 1979-м шах Мохаммед Реза Пехлеви был низвергнут, его обвинили в том, что он американский шпион и безбожник. К власти пришли ортодоксы-мусульмане и спросили: «Мы что, поставляем газ неверным?». И стоимость была поднята на порядок. Москва сразу прекратила закупки, проложила недостающий газопровод, и Закавказье стало потреблять российский газ. Вот недавно в Грузии был взорван газопровод. Иран открыл задвижку, но стоимость его газа оказалась сразу на $10 за 1 тыс. куб. м выше, чем у России ($120.— Авт.).

Если мы имеем прозападную ориентацию, то нужно учитывать, что Иран для Америки — злейший враг. Из Ирана местные бизнесмены потихоньку уходят: боятся судьбы Ирака. А мы хотим строить трубу, стоимость которой оценивается в $10-15 млрд. Что будет после строительства трубы? Конечно, генподрядчик, который ее построит, минимум 10% оставит себе, вот и появится новый миллиардер.

— Что Вы предлагаете?

— Украина практически не использует возможности нетрадиционных энергоносителей, за счет которых вполне реально перекрывать брешь в балансе газа, развивать собственное производство моторных топлив. Нужно набраться смелости и задать себе вопрос: а может ли Украина стать энергетически независимым государством? Можно говорить, что промышленность Украины весьма энергоемкая, но не надо забывать такие цифры. За десять лет — с 1994-го по 2004 год — по данным «Бритиш Петролеум», все страны нарастили потребление газа. Германия — на 27%, Франция — на 45%, Россия — на 3%, США — на 6%. Только три страны в мире снизили потребление: Болгария, Румыния и Украина. Причем Украина — на 16%.

Если сейчас у нас потребляется около 1,5 тыс. куб. м на одного жителя страны, то к 2010-2012 годам Украина должна выйти на 1 тыс. куб. м. Если это произойдет — достигнем германского уровня. Потенциально мы вполне можем закрыть баланс газа собственной добычей природного и шахтного метана.

— На чем основан такой оптимизм?

— По запасам шахтного метана Украина занимает четвертое место в мире. По разным оценкам, объемы этих запасов колеблются от 12 до 22 трлн. куб. м. Специалисты Института газа НАНУ убеждены, что Украина при правильном подходе может организовать добычу метана на уровне 7 млрд. куб. м в год. Самой продвинутой страной в добыче шахтного метана являются США, где в 2004 году было добыто 32 млрд. куб. м, а в 2005-м — 40 млрд. Если к тем 20 млрд. куб. м, которые добываются в Украине, добавить хотя бы половину того метана, который добывается в США, зачем нам будет нужна труба? Вот куда нужно деньги направить! Кроме того, перерабатывая метан, можно получать метанол, дизельное топливо, высокооктановые бензины.

Интерес западных инвесторов к таким проектам просто огромен. При этом потенциальных кредиторов больше всего интересуют две проблемы — защита инвестиций и наличие достаточного количества лицензий на площади, которые могут быть вовлечены в развитие метановых проектов. После введения новых требований Кабмина — чтобы лицензии продавались на аукционе — их стоимость возросла на несколько порядков, что изначально делает бессмысленным любой метановый проект. И хотя текст нового варианта законопроекта «О газе (метане) угольных месторождений», который зарегистрирован 9 марта сего года и подготовлен ко второму чтению, предусматривает упрощенную систему выдачи лицензий, пока Верховной Раде не до этого.

В целом по Украине в год выбрасывается около 2,5 млрд. куб. м шахтного метана, из них только около 8% используется в качестве топлива в котельных шахт. Представим, что была бы программа, которая позволила бы через два-три года сократить выбросы метана в год на 30%. В пересчете на выбросы это 130 млн. т СО2 (углекислого газа.— Ред.). Уже сейчас к нам приходят представители Мирового банка реконструкции и развития, Всемирного банка и предлагают продавать квоту Украины в соответствии с Киотским протоколом, который начнет действовать с 2008 года, по $8-9 за 1 т. Если учесть, что в странах ЕС производители предлагают до EUR28 за 1 т квоты, то продавать можно с гораздо большей выгодой. Это означает, что инвестор в случае снижения выбросов шахтного метана может получить существенный объем дополнительного финансирования.

— Торговать квотами на выброс СО2 смогут не только добытчики шахтного метана?

— Конечно. Украинские коксохимические заводы, производя кокс, вырабатывают около 10 млрд. куб. м коксового газа в год, из которых примерно 2,5 млрд. куб. м выбрасывается. И хотя калорийность у такого газа вполовину меньше, чем у природного, для химиков он весьма интересен. Для нас это фактически полуфабрикат. Сейчас Северодонецкий институт химтехнологий и Ясиновский КХЗ согласовывают договор по разработке ТЭО на строительство установки, которая бы производила метанол из коксового газа в объеме 250 тыс. т в год. По предварительным оценкам сотрудников института, себестоимость метанола из коксового газа будет на уровне $80, экспортная стоимость на условиях FOB — около $200 за 1 т.

на данный момент метанол в Украине производится только на северодонецком «Азоте» в объеме около 200 тыс. т в год. Метанол можно направить на производство диметилового эфира и получать дизельное топливо или высокооктановый бензин. Кроме того, программа производства биодизеля, которую активно лоббирует Минагрополитики, предусматривает выход на ежегодный выпуск 3 млн. т биодизеля из рапса, для чего нужно 600 тыс. т метанола. С другой стороны, если новый цех по производству метанола будет введен в строй, выбросы коксового газа сократятся на 500 млн. куб. м, что в перерасчете на СО2 (если принять тот же k перерасчета, что и для шахтного метана) даст Украине дополнительную квоту в размере около 5,8 млн. т углекислого газа или около EUR100 млн. дополнительных доходов.

Еще один интереснейший проект — производство синтетической нефти из бурых углей.

— Вы действительно считаете реальным выпускать в Украине нефть из угля?

— Более чем. Запасы бурых углей и сланцев в Украине составляют около 7 млрд. т. Они залегают в основном на Кировоградщине и Черкасщине. Метод Фишера-Тропша, который предусматривает газификацию бурых углей, был известен так же в 1925 году. Германская армия таким способом во Вторую мировую войну примерно на 80% удовлетворяла свою потребность в моторном топливе. После войны немецкие специалисты перебрались в ЮАР и в начале 50-х годов организовали фирму Sasol Ltd. Сейчас это крупнейший игрок на рынке синтетической нефти, который в 2004 году произвел 7 млн. т топлива, переработав 47 млн. т угля.

Всего же в 2003 году в мире было произведено примерно 20 млн. т такого моторного топлива. При этом в настоящее время в Малайзии, США, Катаре, Нигерии и других странах на стадии промышленного проектирования и строительства находится около 50 объектов общей мощностью 300 млн. т моторного топлива в год. Кроме того, на этот рынок выходят такие крупнейшие компании как Royal Dutch/Shell, Exxon Mobil, ChevronTexaco и другие. В Украине запасов такого топлива хватит на 300 лет. По предварительным подсчетам, себестоимость 1 т синтетической нефти составляет $100, значит $15-17 за баррель, 1 т угольного бензина — $15 Для постройки завода по переработке бурых углей в дизельное топливо мощностью 3 млн. т необходимо $2,5 млрд.

— Скажем так, хорошие деньги.

— Когда я услышал эту цифру, я тоже так сказал сначала, но когда мне сообщили, что срок окупаемости проекта составляет пять лет, я стал по-другому к нему относиться. А нам пишут: давайте строить так же один НПЗ! Зачем он нужен Украине? Заводы сейчас загружены максимум на 50%, а то и меньше. Дело же не в мощностях, а в отсутствии нефти.

По расчетам специалистов, кроме производства 3 млн. т дизельного топлива из угля, такой завод будет выпускать более 1,1 млн. т бензина, около 3,4 млн. т мазута, более 3,7 млн. т фенольных, пиридиновых и других ценных смол. Расчетный годовой объем выпускаемой продукции в действующих ценах будет более 28 млрд. грн. ($5,57 млрд.). Для этого понадобится около 28 тыс. рабочих, не считая работников, занятых на добыче необходимых 22,6 млн. т бурого угля.

— А чего же не хватает в данной ситуации, если получается такая красивая картина?

— У новых проектов много не просто скептиков, но и прямых противников со стороны компаний, поставляющих традиционные энергоносители. Я считаю, что необходимо собрать специалистов из профильных институтов НАНУ, отраслевых институтов, крупных топ-менеджеров, экономистов, международных финансистов под эгидой СНБОУ и разработать программу энергетической независимости Украины, проработать ее в комитетах парламента и принять ее как закон, определив источники финансирования. Причем бюджетные средства должны закладываться исключительно на разработку ТЭО и пилотных установок.

Требуют особого внимания нетрадиционные источники энергии, предварительные расчеты по которым пишут об их экономической перспективности. К примеру, экономисты-аграрии подсчитали, что один завод мощностью 20 тыс. т биодизеля дает 40 тыс. т макухи и принцип. возможность благодаря в т.ч. севообороту произвести 20 тыс. т мяса и 100 тыс. т молока. Для переработки такого количества сырья понадобится 10 тыс. рабочих мест. Необходимые инвестиции — около $7 млн. — окупятся за 1,2 года.

Благодаря так называемым установкам Сухина (перерабатывают древесные и сельскохозяйственные отходы) небольшие городки могут сами себя недорого обеспечить и теплом, и электроэнергией. Ежегодно в Украине образуется около 4 млн. т опилок, из которых, доведя их до влажности 20%, можно получить 3 млрд. куб. м газа. Себестоимость такого газа в 2,5 раза ниже, чем природного.

Алексей Голубов родился 3 сентября 1941 г. Окончил Днепропетровский химико-технологический институт. С 1971 г. — начальник смены, заместитель начальника цеха аммиачной селитры Ровенского завода азотных удобрений. С 1975 г. — начальник установки, начальник участка Северодонецкого управления треста «Оргхим». С 1981 г. — начальник цеха, заместитель главного инженера, главный инженер Ровенского ПО «Азот». С 1987 г. — генеральный директор ПО «Электрохимпром» (Узбекистан). С 1990 г. — главный инженер государственного ПО «Укрминудобрения». С 1991 г. — первый заместитель председателя Государственного комитета по химической, нефтехимической и медбиопромышленности Украины. С 1992 г. по 1994 г. — заместитель министра промышленности. С 1995 г. по 1997 г. — первый заместитель министра промышленности. В 1997 г. избран президентом Союза химиков Украины. С 1997 г. по 2000 г. — заместитель министра промышленной политики. С 2000 г. по 2001 г. — заместитель председателя Госкомитета промышленной политики. С 2001 г. по 2004 г. — заместитель госсекретаря Министерства промышленной политики.

Источник: http://www.eizvestia.com