Киотскому протоколу на днях исполнилось 5 лет. Он до сих пор не вступил в силу. Весной этого года положения протокола и вовсе оказались под угрозой, после того как пришедшая к власти администрация Джорджа Буша младшего заявила о выходе США из Киотских соглашений. В течение полугода далее либеральное правительство Канады не говорило ни «да», ни «нет» Киотскому протоколу, пока наконец в сентябре на Саммите планеты в Йоханнесбурге премьер-министр Жан Кретьен торжественно не заявил о его грядущей ратификации. Ратификации преувеличенно публичной и даже демонстративной.

С практической позиции голосование, проведенное по ратификации протокола Киото 10 декабря в Палате представителей, – простая формальность. Канадское правительство полномочно ратифицировать международные соглашения без поддержки Парламента. Это – прерогатива кабинета министров. Тем не менее Кретьен, будучи полностью уверен в исходе голосования, посчитал нужным предварительно поиграть в демократию и организовать дебаты по протоколу Киото, а затем показать всему миру «благие намерения» канадской выборной власти. Результат был предсказуем: за ратификацию протокола проголосовали Либералы, Новые демократы и «Квебекский блок», против – «Канадский альянс» и Консерваторы. Было подано 195 голосов «за» и 77 «против». Теперь остается провести голосование в Сенате, после чего министр окружающей среды Дэвид Эндерсон (David Anderson) съездит в Нью-Йорк и официально передаст ООН документы о ратификации Канадой протокола Киото так же до Нового года. далее очередь на международной арене станет за Россией, чье участие крайне необходимо для достижения барьера, после которого положения протокола Киото должны вступить в силу. Россия, которой Канада собирается ВЫПЛАЧИВАТЬ квоты за собственные вредные выбросы, практически заинтересована в ратификации протокола, так что с этой стороны никаких сюрпризов быть не должно.

Дебаты, возникшие м. заявлением премьер-министра в Йоханнесбурге и «символической ратификацией» протокола Киото народными представителями, поражали своей поверхностностью и неконструктивностью. Это была, казалось, лишь видимость дебатов, которую подчеркивал тот факт, что и защитники протокола Киото, и его противники сходились в одном: глобальное потепление – реальность, его необходимо остановить, иначе в ближайшие 100 лет средняя планетарная температура поднимется на 5-7 градусов Цельсия, после чего зоны континентального климата станут пустынями (как, например, Альберта, или северо-запад США), а прибрежные участки подвергнутся жестоким наводнениям вследствие таяния полярных льдов. Конец света, да и только!

Но с каких это пор теории конца света являются научными? Почему мы смеемся над «темными» людьми средневековья, которые подвергали себя самоистязаниям в годы, предшествующие «кабалистическим» 1000-му и 1666-му, и при этом спокойно относимся к лжепророкам, сулящим планете всевозможные бедствия, обоснованные лишь богатством их собственного воображения?

Если попробовать связать вместе факты вне зависимости от псевдонаучных теорий, граничащих с мракобесием, то станет ясно, что индустриальная активность человечества, начиная с первой половины XIX века, привела к некоторым изменениям в климате. С 1948 года, по подсчетам экологов, концентрация газа, вызывающего парниковый эффект, выросла в земной атмосфере на 30%. Откуда берется этот газ? Он – продукт жизнедеятельности всех организмов, в том числе и человека

В результате капиталистического подъема производства, возросших потребностей, демографического взрыва, связанного с прогрессом медицины и удобств, активность человечества резко увеличилась. На протяжении ХХ века подъем производства оставался главнейшим залогом конкурентоспособности целых стран. Города продолжали расти, деревни продолжали вымирать. Сейчас пустеют уже целые страны, откуда подстегиваемые великим иммиграционным переселением народы рвутся в более благополучные регионы планеты, в высокоразвитые капиталистические государства, где можно, при условии адаптации, внести свою посильную лепту во всеобщий прогресс, а это значит: овладеть всеми символами «прекрасной западной жизни». Больше автомобилей, больше квартир, больше продаж, больше продавцов и покупателей (иммигранты, заводят больше детей, чем коренное население). Больше потребителей! Но потребитель – одновременно и загрязнитель атмосферы.

Именно частник, частный собственник, потребитель – первая цель, которую должны поразить положения протокола Киото. Частник будет вынужден пересмотреть свои привычки и притормозить динамику своего существования, иначе ему придется встать лицом к лицу с финансовыми издержками.

В результате подписания протокола Киото в большой степени вероятности увидят свет новые налоги, новые поборы, увеличение цен на все виды энергии, тарифы на энергоемкую продукцию и т. д. По подсчетам Федерации канадских налогоплательщиков, принципиально противостоящей протоколу Киото, он будет стоит каждой канадской семье в среднем $2700 в год. Как производятся эти расчеты? Скорее всего, косвенным методом. Высчитывается уровень падения канадского производства, необходимый, чтобы достигнуть целей, поставленных протоколом Киото, выражается в долларах и затем сумма делится на количество семей.

Киотский протокол призывает уменьшить уровень выбросов газа CO2, вызывающего парниковый эффект, на 6% по сравнению с уровнем 1990 года. Этот газ бесцветен, не имеет запаха и не конденсируется в смог. Он, как утверждается, вызывает «парниковый эффект», в результате которого повышается общая земная температура. Как уменьшить его выбросы? Тормозя производство и потребление. м. тем на всем протяжении 90-х годов канадская индустрия переживала подъем. Особенно выделился именно энергодобывающий сектор. С 1990 по 2000 года выброс газа, вызывающего парниковый эффект, увеличился по всей Канаде на 20% (по Квебеку цифра существенно ниже – 2%). Это значит, что при необходимости достижения целей, поставленных протоколом Киото, нам придется смириться с неумолимой рецессией, причем санкционированной сверху.

Снизу пока никто не призывает горожан сдавать свои энергоемкие спортивные авто на вторсырье. И это понятно: такая политика вызвала бы нешуточное противодействие протоколу Киото. В глазах общественности инициатива правительства превратилась бы из «благородного порыва» в буйство политкорректности, охоту на ведьм.

Сейчас же принятие протокола Киото видится как «победа» премьер-министра. Действительно, он добился так же одного успеха перед электоратом. В ходе последних месяцев, когда страна каждодневно наблюдала невнятные дебаты об экологической инициативе правительства, популярность Либеральной партии повысилась на 6% по сравнению с их же триумфаторским результатом на всеобщих выборах в 2000 году и составила 47%. (Вот вам уже готовые 6%, взамен тех гипотетических 6% выбросов СО2, которых Канада должна будет лишиться в соответствии с протоколом Киото). «Канадский альянс», ведомый Стивеном Харпером, наоборот, многое потерял в глазах канадцев. Его популярность сейчас составляет 16%, а в 2000 году, после выборов, даже под началом «спорного» политика Стоквелла Дэя, составляла 25%! Конечно, на результаты этого опроса, проведенного фирмой «EKOS», повлияло то, что половина отвечавших была родом из Онтарио, но тем не менее тенденция ясна: в ходе дебатов по Киото «Альянс» показал себя как «ретроградская» партия, пропагандирующая эгоизм, а либералы – напротив, как альтруисты, заботящиеся о благе всей планеты. На самом же деле Кретьен просто благородно удобряет почву для своего преемника, Пола Мартина (который тоже, что характерно, поспешил примкнуть к Киото, хотя и не без экивоков), и всеми способами повышает популярность либералов, в том числе и пропагандой экологической сознательности. Он обеспечивает преемственность власти, то-то и всего. В этом и состоит его наследие.

Источник: http://www.russianmontreal.ca/