Нодар Мосаки

НГ уже писала о водной проблеме Ближнего Востока, которая может взорвать весь регион и стать тормозом к регулированию существующих здесь конфликтов и противоречий. . (См. А.Филоник. Следующая война будет не за землю, а за воду.) Вода, а отнюдь не только нефть, является одной из скрытых движущих сил бесконечных конфликтов на Ближнем Востоке. В этой публикации упор делается на турецко-сирийско-иракский, а не сирийско-иордано-израильский клубок водных противоречий, хотя, несомненно, оба этих узла важны для понимания сути ближневосточного водного кризиса.

Об авторе: Нодар Зейналович Мосаки - аспирант Института востоковедения РАН.

ПО МНЕНИЮ специалистов из Лондонского института стратегических исследований в XXI веке главной причиной войн и конфликтов будет борьба за водные ресурсы. Эксперты предупреждают, что вода, становящаяся международным товаром, в XXI веке будет тем, чем в XX была нефть, а в ближайшем будущем стоимость литра воды будет значительно выше литра бензина.

Заметим: международное право как средство разрешения и регулирования водных проблем остается рудиментарным и относительно неэффективным по сравнению с межгосударственными соглашениями. В итоге водная проблема (точнее, ее неразрешенность) на Ближнем Востоке может стать главным тормозом на пути к урегулированию многочисленных региональных, внутренних и локальных конфликтов и конфликтных узлов, став неразрешимой и перманентной проблемой для вовлеченных в конфликты сторон. В этом смысле можно воспринимать и опасения бывшего премьер-министра Израиля Ицхака Рабина, который однажды сказал: Даже если мы решим все другие проблемы на Ближнем Востоке, не разрешив должным образом водную, наш регион взорвется. А по словам другого ближневосточного лидера, покойного короля Иордании Хусейна, вода может ввергнуть страны региона в большую региональную войну. О будущих войнах на Ближнем Востоке, которые главным образом будут разворачиваться за контроль над водными ресурсами, предупреждал и бывший генсек ООН Бутрос Бутрос Гали.

Особенностью ближневосточной гидрогеографии является крайне неравномерное распределение водных ресурсов. Основные гидроресурсы на Ближнем Востоке находятся в северной части региона (на востоке и юго-востоке Турции, в северных частях Ирана и Ирака - в основном на территории этногеографического Курдистана) и транспортируются на большие расстояния в зоны дефицита воды посредством системы водных артерий (рек и подземных источников). Наглядным примером такого перераспределения водных ресурсов на Ближнем Востоке является речная система Месопотамии - бассейны рек Тигра и Евфрата и их притоков, являющихся жизненными артериями региона, на берегах которых возникли первые мировые цивилизации, государства, культуры и экономики. Эта естественная гидросистема транспортирует водные ресурсы из богатых водой регионов Восточной и Юго-Восточной Анатолии (Турецкого Курдистана) и северо-востока Месопотамии (Иракский и запад Иранского Курдистана) в сухую зону юга и дает таким образом жизнь арабским пустыням, занимающим территориально большую часть региона Ближнего Востока. на данный момент эти реки имеют не менее важное значение для народов и государств региона, чем на заре человеческой истории, являясь важнейшим геоэкономическим и стратегическим ресурсом развития.

ПРОЕКТ ВЕКА

Свои гидростратегические планы Турция осуществляет в рамках грандиозного Проекта Юго-Восточной Анатолии. Этот проект стоимостью 32 млрд. долл., охватывающий десятую часть территории страны, является, по словам бывшего президента Турции Сулеймана Демиреля, крупнейшим в истории Турецкой Республики.

Проект включает в себя создание 22 плотин, 19 крупных электростанций, составляющих 13 вспомогательных проектов (семь из них - на Евфрате, шесть - на Тигре) и увеличение площади орошаемых земель на 1,7 млн. гектаров (1,1 млн. водами Евфрата, а 0,6 млн. - Тигра). Производство электроэнергии достигнет 27 млрд. киловатт-часов в год, что составляет более половины всей турецкой электроэнергии, при том что на Турецкий Курдистан приходится около 5% потребляемой в стране электроэнергии. Дешевая электроэнергия, производимая в Курдистане в рамках Проекта Юго-Восточной Анатолии, стимулировала в 90-х годах экономический бум и резкий рост промышленного производства в Турции. На плотину Ататюрка, одну из крупнейших в мире, являющуюся сердцем проекта (строительство ее обошлось Турции в 4 млрд. долл.), приходится 8,9 млрд. киловатт-часов в год. В результате реализации Проекта Юго-Восточной Анатолии Турция предполагает полностью решить продовольственную проблему, увеличив урожайность в два-три раза.

Проект предусматривает создание социально-экономической и гидроэкологической системы этого наиболее плодородного региона - турецкой части Благодатного полумесяца, которая полностью приходится на курдский регион - посредством использования речной системы Верхней Месопотамии: Тигра и Евфрата и их притоков. В то же время географически и гидростратегически господствующее положение этого региона позволит Турции в результате осуществления Проекта Юго-Восточной Анатолии геоэкономически контролировать весь Благодатный полумесяц.

ВОДА - ЭТО ВЛАСТЬ?

При этом контроль над водными ресурсами анализируется Турцией в качестве ключевого элемента будущей мощи этого государства. Турецкие генералы открыто заявляют, что, контролируя воду (путем строительства плотин), идущую в арабские страны, Турция может контролировать арабскую политику.

Реализация этого проекта уменьшит сток воды в Сирию на 50%. С самого начала осуществления Проекта Юго-Восточной Анатолии совокупный сток Евфрата на турецко-сирийской границе уже уменьшился с 30 куб. км. до менее чем 16 куб. км в год. Начиная с середины 70-х годов совокупное уменьшение стока Евфрата в Сирию, вызванное наполнением водных бассейнов и т.д., составило 150 куб. км, значит сумму, равную пятилетнему совокупному стоку Евфрата. Все это угрожает амбициозным проектам Сирии и Ирака, связанным с использованием вод бассейнов Тигра и Евфрата. Вместе с тем дефицит воды будет ощущаться и в арабских странах Персидского залива, которые могут пострадать из-за оскудения Шатт-эль-Араба.

Необходимо добавить, что арабские страны Персидского залива, не желая попадать в зависимость от турецкой воды, ищут вместе с другими соперниками Турции на региональной арене альтернативные способы получения гидроресурсов. Так, например, Армения предлагает водный проект, предусматривающий продажу воды Катару посредством прокладки трубопровода от реки Аракс по территории Ирана до участка реки Карун, откуда возьмет начало водная коммуникация Иран-Катар. Примечательно, что в этом проекте планирует участвовать и Россия.

Вследствие того что единственными оазисами Сирийской пустыни являются те, которые орошаются источниками и реками, стекающими с гор Курдистана, и крупнейшие ирригационные и гидротехнические проекты (например, оз. Асад и плотина Аль-Саура) осуществляются в среднем течении Евфрата, Сирия сильно зависит от турецких проектов в Курдистане. Необходимо добавить, что Евфрат обеспечивает сток примерно 80% совокупных водных ресурсов сирийских рек. В то же время планы Сирии по строительству новых плотин (из-за уменьшения стока Евфрата), одна из которых должна была повернуть русло реки Тигр, угрожают иракским гидроэлектростанциям.

любой турецкий проект по использованию вод Тигра и Евфрата усиливает напряженность в турецко-сирийско-иракских отношениях. Примечательно, что как раз эти факторы стали причинами отказа английского правительства финансировать проект дамбы на реке Тигр. В марте 2000 года английский парламент поддержал турецкий проект строительства дамбы на реке Тигр, а представители торгово-промышленного комитета Великобритании заявили, что готовы вложить в этот проект 200 миллионов долларов при условии предварительных консультаций Турции с Сирией и Ираком и экологической надежности и безопасности проекта. Эксперты считают, что дамба, строящаяся в 65 километрах от границы Турции с Сирией и Ираком, заметно сократив поток Тигра в эти страны, может стать причиной региональной войны.

КОНФЛИКТЫ УЖЕ СЛУЧАЛИСЬ

Когда 13 января 1990 года турецкие гидротехники для заполнения водохранилища плотины имени Ататюрка на месяц остановили сток Евфрата в Сирию, русло реки от южных границ Турции до искусственного озера Эль-Асад в районе города Алеппо стало полностью сухим. Анкара продемонстрировала свое мощное водяное оружие. Межгосударственные отношения м. Турцией и Сирией были накалены до предела. Хотя Турция и утверждала, что приняла все необходимые меры для минимизации ущерба Сирии и Ираку, вызванного технической необходимостью строительства плотины, в арабском мире эти действия Турции однозначно оценивались как преднамеренное лишение арабских стран вод Евфрата. но и ранее односторонние действия Турции по использованию водных ресурсов неоднократно являлись причиной кризисов в отношениях м. Турцией, с одной стороны, и Сирией и Ираком - с другой (например, в 1974 и 1981 годах, во время строительства плотин Кебан и Каракайя) или вызывали острые дипломатические трения м. этими странами.

Сирия и Ирак неоднократно обвиняли Турцию в одностороннем незаконном использовании вод Тигра и Евфрата в ущерб их интересам. Анкара же даже не уведомляла их о своих новых проектах в соответствии с международно-правовыми нормами, хотя Турция утверждала, что эти страны получали всю необходимую информацию в рамках встреч Совместного технического комитета, включающего представителей трех стран.

Сирия желает рассматривать Тигр и Евфрат как международные водные бассейны (международные водные пути), настаивает на использовании их вод совместно всеми тремя сторонами и предлагает распределять воду по квотам, определяемым на основе математической формулы. Со времен начала строительства плотины имени Ататюрка Сирия не раз обвиняла Турцию в нарушении духа добрососедства и причинении значительного ущерба ее сельскому хозяйству, гидроэнергетике и водоснабжению.

В то же время идею Турции, выдвинутую премьер-министром Тургутом Озалом в 1987 году, о постройке водовода или трубопровода мира для переброски излишков воды из влажных районов Турецкого Курдистана в засушливые страны Ближнего Востока (Сирию, Иорданию, Израиль и страны Персидского залива), арабские страны небезосновательно рассматривают в контексте мечты Турции достичь лидерства в регионе посредством экономического и политического доминирования, сделав зависимыми эти страны от турецкой воды. Кроме того, Сирия напоминает о том обстоятельстве, что Турция, постоянно заявляя о дефиците водных ресурсов, предлагает экспортировать воду.

Так как Сирия не позволяет водам Оронта протекать к плато Амик в провинции Хатай вблизи сирийской границы, Турция, согласно заявлениям официальных лиц, вынуждена использовать для ирригации района воды рек Джейхан и Сейхан, что ставит под сомнение продажу воды из этих рек в соответствии с проектом Озала. В Турции утверждают, что Сирия, имеющая на Оронте две плотины (Дестан и Махерде) и водный регулятор в городе Джизр-аль Угхур, забирает 90% водных ресурсов реки, оставляя Турции из совокупного стока в количестве 1,2 млрд. куб. метров в год лишь 120 млн. но и это количество воды, по мнению турков, находится под угрозой, так как строительство так же двух резервуаров - Зезун и Кастун - на этой реке уменьшит объем воды для Турции до 25 млн. куб. метров в год. При этом, согласно сирийско-ливанскому соглашению от 20 сентября 1994 года, Ливан, имеющий на Оронте два водных регулятора, использует 80 млн. куб. метров воды реки в год. заявляет турецкая сторона, проблема распределения воды реки Оронт является весьма показательной - если в отношении Евфрата Сирия вместе с Ираком обвиняет Турцию (как страну, находящуюся в верховьях реки) в несправедливом использовании водных ресурсов, которое возможно благодаря привилегированному положению Турции, то в отношении Оронта Сирия сама, пользуясь своим гидрогеографическим положением, поступает точно таким же образом - использует фактически все водные ресурсы реки, оставляя Турции лишь мизерную часть.

Сирия пытается вынести водную проблему на международный уровень, предлагая урегулировать ее с помощью Международного суда и Международной правовой комиссии и Лиги арабских государств.

Отметим, что Сирия представляет собой слабейшую сторону треугольника, образуемого ею, Турцией и Ираком в долине Тигра и Евфрата. Примечательно, что Сирия имеет так же два водных конфликта - с Израилем, по поводу использования водных ресурсов Голанских высот, и с Иорданией, по реке Ярмук.

ВАШИНГТОН, ИЗРАИЛЬ, РЕКА ИОРДАН

Соединенные Штаты и Израиль в цикле ближневосточного урегулирования учитывают и фактор водных ресурсов Евфрата. есть мнение, что уступка Турцией Сирии по Евфрату будет способствовать выводу израильских войск с Голанских высот, так как Сирия, получив надбавку на Евфрате, станет более уступчивой по отношению к Израилю, жизненно заинтересованному в водных ресурсах Голан, что снимет так же одно препятствие для вывода из этого района израильского воинского контингента.

Водная проблема является одним из важнейших вопросов арабо-израильского урегулирования. Более половины потребляемого количества воды Израиль забирает с оккупированных территорий (только использование подземных источников Западного берега реки Иордан составляет 40% потребления). Хотя Турция заявляет, что турецкая вода не может быть предметом сделки в ближневосточном мирном цикле, с самого начала переговоров по нему США как главное действующее лицо этого цикла неизменно включали в него вопрос Евфрата. При этом Израиль обещает Турции на переговорах с Сирией учитывать ее водные интересы. Таким образом, Сирия имеет три водных фронта.

Однако не исключено, что, несмотря на развивающееся израильско-турецкое сотрудничество в области водных ресурсов и ирригации (вплоть до совместных проектов по созданию так называемой биржи водных ресурсов, согласно которым воды Тигра и Евфрата будут распределяться м. всеми государствами региона, в том числе и Израилем), водные интересы Турции потенциально могут быть принесены в жертву ближневосточному мирному циклу. С другой стороны, страх арабов зависеть от турецкой воды может способствовать их примирению с Израилем.

ИРАКСКИЙ ФАКТОР

Ирак также заявляет о своих исторических правах на воды Тигра и Евфрата. В отношении раздела водных ресурсов Ирак придерживается сходной с Сирией позиции о квотах на потребление водных ресурсов, определяемых на основе математической формулы, настаивая на выделении воды Турцией в количестве не менее 700 куб. м/с вместо нынешних 50 Учитывая, что среднегодовой поток вод Евфрата составляет около 1000 куб. м/с, Турция, по мнению Ирака, должна использовать около трети этого количества, оставляя не менее 700 куб. м/с Сирии и Ираку.

Такая позиция Багдада объясняется тем, что сооружение плотины Кебан в Турции и плотины Табка в Сирии значительно уменьшило сток реки Евфрат в Ирак, что стало причиной нехватки воды для ирригации.

Ирак, открыто заявляя, что путем реализации гидропроектов Турция хочет установить полный контроль над водами рек Тигр и Евфрат, что приведет к засухе и большому дефициту воды в Ираке и Сирии, не раз со времен строительства плотины имени Ататюрка обвинял Турцию в нарушении международного права. Так, в августе 1998 года иракские власти заявили о возможности предъявления иска Турции, если Анкара не откажется от планов строительства дамб на главных водных артериях региона, так как это создает дополнительные проблемы для Ирака и Сирии. Ирак ранее заявлял также о возможных судебных исках в отношении иностранных фирм, имеющих контракты в Проекте Юго-Восточной Анатолии. но подобные заявления являлись в большей мере реакцией на заключенное в очередной раз сепаратное соглашение об окончательном решении проблемы распределения вод Евфрата м. Сирией и Турцией, вызывавшего беспокойство Багдада по поводу игнорирования иракских водных интересов.

Однако в Ираке понимают, что урегулировать водные противоречия с Турцией арабские страны смогут лишь путем соглашения. По мнению иракской газеты Аль-Ирак, Ираку и Сирии грозит дефицит воды, если им не удастся достигнуть соглашения с Турцией о разделе вод рек Тигр и Евфрат.

Турция,, ссылаясь на то, что эти крупнейшие реки региона берут начало на ее территории, и на отсутствие четкого международно-правового статуса этих рек и порядка регулирования потребления, настаивает на том, что эти реки являются не международными, а водными путями, пересекающими государственные границы, или трансграничными. Исходя из этого Турция заявляет, что имеет такие же права на свои природные ресурсы (имеется в виду вода), как и на землю, и будет, насколько это возможно, учитывать интересы Сирии и Ирака (турки рассматривают оставляемую арабам воду в качестве подарка), при этом ставя во главу угла турецкие интересы. Турецкие официальные лица постоянно заявляют, что Турция вопреки расхожему мнению вовсе не богата водными ресурсами. Так, в среднем на одного человека в год в Турции приходится около 4108 куб. м воды, в Ираке - 6580 куб. м, а в Сирии - 3350 куб. м, в то время как обеспеченными считаются страны, в которых на душу населения приходится свыше 8 тыс. куб. м.

КУРДСКИЙ ФАКТОР

Геоэкономическое противоборство в турецко-сирийско-иракском треугольнике по поводу воды наряду с извечным геополитическим соперничеством подтолкнуло эти страны к использованию курдского фактора в качестве одного из козырей. В то же время с 80-х годов вода стала стратегическим оружием в старом споре м. соседями по курдскому вопросу.

Поддержка Сирией Партии рабочих Курдистана (ПРК), в немалой степени обусловленная водными противоречиями с Турцией, стала удобным предлогом для оправдания своей водной стратегии и демонстрации своего водяного оружия Турцией. Так, с конца 80-х годов турецкое правительство, неоднократно обвиняя Сирию в нарушении Протокола к соглашению о безопасности и экономическом сотрудничестве от 17 июля 1987 года и предусматривавшего борьбу с террористическими группами, использующими территории одной из этих стран против другой, угрожало последней уменьшением (или даже прекращением) стока реки Евфрат в Сирию, если та не прекратит помощь ПРК. Премьер-министр Тургут Озал в 1988 году заявлял: Мы не имеем намерения сделать плохое кому-нибудь. Если мы задержим воду реки Евфрат, то вниз она не потечет, но мы всех приведем к благоразумию. Тургут Озал заявлял также, что Турция в один очень хороший день перекроет Евфрат и тем самым заставит Сирию прекратить поддержку курдским сепаратистам.

Необходимо отметить, что некоторые исследователи рассматривают конфликт в Турецком Курдистане сугубо в контексте водной геополитики, что не лишено оснований. По мнению ведущих турецких специалистов в области водной политики, вода стала одним из важнейших средств давления на Сирию в вопросе прекращения поддержки ПРК и выдворения из этой страны Абдуллы Оджалана. но эти тактические соглашения не могут разрешить стратегических водных противоречий м. Сирией и Турцией, в том числе в контексте объективной нехватки воды на Ближнем и Среднем Востоке, как не могут разрешить водную проблему Сирии. Курдистанская вода будет перманентным противоречием в сирийско-турецких отношениях и одновременно катализатором курдской проблемы.

Источник: http://world.ng.ru