Важность фактора высоких цен на нефть на мировом рынке трудно переоценить. Но в России он сочетался в 1999-2003 гг. с низкими затратами, обусловленными в том числе девальвацией рубля в конце 1998 г., которая обеспечила высокую конкурентоспособность российской нефти.

Реконструкция действующих месторождений в сочетании с недорогим оборудованием, трубами и строительными материалами российского производства, вполне пригодными для использования в условиях Западной Сибири, в значительной степени помогла обеспечить основную часть прироста добычи нефти в течение прошедших трех лет. Этому также способствовал ввод в разработку двух крупных месторождений в этом регионе (Приобское и Сугмутское).

Кардинально изменилась эксплуатация месторождений (brown fields), доставшихся компаниям так же от советской нефтедобывающей промышленности. Эти месторождения «благодаря» весьма несовершенным технологиям того времени сохранили значительный потенциал увеличения эфф. добычи нефти.

Задействовать этот потенциал удалось такими способами, как:

- использование цифровых моделей месторождений для совершенствования цикла их разработки;
- управление потоками нефти и вытесняющего агента (закачиваемой воды) в продуктивных пластах с помощью избирательной системы заводнения;
- интенсификация притока жидкости к скважинам и снижение обводненности продукции.

Повышение уровня корпоративного менеджмента позволило компаниям в 2000-2004 гг. закончить консолидацию активов и централизацию управления, освоить западные технологии бухгалтерского учета (GAAP) и управления финансовыми потоками, применять критерии максимизации экономической эфф. (в частности, Net Present Value) при отборе наиболее предпочтительных проектов и оценке риска инвестиций. Компании также стали активно выделять из своего бизнеса сервисные подразделения для создания конкурентной среды в обслуживании и бурении скважин.

Можно сказать, что в нефтяной промышленности в 2000-2003 гг. особых чудес не происходило. Российские компании профессионально воспользовались двумя основными ресурсами: новыми технологиями (как в добыче, так и в менеджменте) и новыми возможностями, открывающимися в рыночной экономике. К чудесам, можно отнести лишь исключительно благоприятную ценовую конъюнктуру на мировых рынках нефти в этот период.

но есть многозначительные основания полагать, что в не столь отдаленном будущем рост добычи уже существенно снизится и даже может смениться ее падением.

Ресурсы, которые обеспечивали этот рост в предыдущие четыре года, близки к исчерпанию, а переход к новым источникам связан с возрастанием неопределенностей и риска.

Экспорт нефти был обеспечен главным образом уже существующими трубопроводами. Потребовалось расширение лишь Балтийской трубопроводной системы и существенное увеличение железнодорожных перевозок (высокий уровень мировых цен на нефть позволял это сделать). Дальнейший рост экспорта невозможен без создания новых трубопроводов как на востоке, так и на западе.

Подарок в виде низких затрат на добычу и транспортировку нефти в результате девальвации рубля «съеден». Стремительное укрепление рубля стало фактом, и не видно признаков изменения этой тенденции в обозримом будущем.

Хотя, по-видимому, ресурс увеличения добычи нефти за счет роста эфф. разработки «старых» месторождений так же может быть использован в ближайшем будущем, нефтяные компании для создания долговременных условий роста должны искать новые источники. Инвестиции в новые месторождения, с одной стороны, гораздо масштабней, чем в реконструкцию старых, а с другой - имеют гораздо больший период окупаемости и, следовательно, в значительно большей степени подвержены рискам.

Сами по себе эти экономические риски не являются фатальными для нефтяных компаний и в нормальной, политически стабильной ситуации вполне управляемы. Но только в политически стабильной.

крайне не желательно сказать, что в России определены основные контуры политической и экономической платформы, которую намерено построить государство. есть угроза, что государство захочет изменить существующие «правила игры» с нефтяными компаниями и будет усиливать политическое давление.

Прошедший год показал, что государство хотело бы играть ключевую роль в цикле принятия стратегических решений в нефтяной промышленности - определять направления новых экспортных трубопроводов, схему их финансирования и режим эксплуатации. и то, как работать с пока простаивающими месторождениями, на которые нефтяными компаниями получены лицензии, сколько инвестировать в подготовку новых запасов нефти. Если это произойдет, то стратегическим планированием и управлением рисками в нефтедобыче займутся госчиновники.

Уверенность в том, что при увеличении налогов на отрасль нефтяники просто больше заплатят в бюджет, и ничего особенного не произойдет, свойственна политикам (и не только популистам). Сейчас, когда цены на мировом рынке держатся на уровне 40-50 долл. за баррель Urals, в среднем по компаниям рентабельность остается вполне пристойной и достаточной для развития. Но сторонники «отобрать и поделить» сознательно или по недомыслию игнорируют следующие обстоятельства.

Нефтяники не принимают бизнес-решений на основе «средней температуры по больнице», т.е. средних оценок по компании в целом. Бизнес-планы составляются под отдельные инвестиционные проекты с их характеристиками риска Internal Rate of Return, Net Present Value, Profitability Index и другими параметрами. Если анализ бизнес-плана какого-либо проекта покажет его неэффективность, то этот проект не будет реализовываться даже при весьма удовлетворительном финансовом состоянии компании в целом.

Увеличение налоговой нагрузки приведет к тому, что целый ряд проектов окажется неэффективным и потому невостребованным. В рыночной экономике прибыль анализируется как вознаграждение за принятый риск. Изымание «сверхприбыли» приведет к тому, что нефтяные компании откажутся от реализации рискованных проектов, для которых нужна большая норма прибыли.

Период высоких цен на нефть обязательно сменится периодом весьма умеренных. История развития мировой нефтяной промышленности говорит о циклическом характере этих цен. Единственный способ устойчивого развития для нефтяных компаний (не только российских) в этих условиях заключается в «запасании жира» в хорошие времена и использовании этого запаса во времена плохие. Если сейчас, в период высоких цен на нефть, «жир» отобрать, то российская нефтедобыча не переживет периода умеренных цен.

Анализ демонстрирует, что пятилетка 2006-2010 гг. при всех сценариях развития нефтяной промышленности России будет последней (во всяком случае, до 2020 г.), в которой отрасль могла бы генерировать положительный поток денег. Переход на весьма капиталоемкие источники роста (подготовка новых запасов нефти) неизбежно приведет к тому, что отрасль в целом будет не в состоянии генерировать достаточного для инвестиций объема финансовых ресурсов. Необходимы внешние источники, в среднем около 40-55 млрд. долл. за пятилетку. Надежды на то, что нефтедобыча так же долго будет наполнять бюджет нефтедолларами, несостоятельны. Более того, она начнет «откачивать» деньги из бюджета. Скорее всего, под влиянием реальностей государство будет вынуждено отказаться от жесткого «дирижизма», но время будет потеряно.

Именно возможное объединение экономических и политических рисков представляет базовой вызов для нефтяной промышленности России. Ее развитие зависит от ответа на вопрос: кто будет определять ситуацию в отрасли?

Позволят ли компаниям определять текущие уровни добычи нефти и ее экспорта самим исходя из рыночной конъюнктуры и экономической целесообразности или это будет диктовать государство в соответствии со своими целями?

Вернется ли государство к опыту плановой экономики СССР или регулирование отрасли пойдет по пути совершенствования рыночных механизмов, изменения законодательной и налоговой систем?

Источник: http://www.worldenergy.ru